– Я приду за тобой. Чего бы мне это ни стоило.

И почему-то теперь Лисса не сомневалась, что именно так он и сделает. Она верила ему безоговорочно. Наверное, больше, чем кому бы то ни было в мире. И почти внушила себе, что все обязательно будет хорошо. А вот мысли о том, что она чужая жена, что любая попытка забрать ее может стоить Дамиру объявления войны, принцесса старательно отгоняла подальше.

Когда горничная принесла обед, вместе с ней в комнату супруги вошел и Галлий. Сегодня он уже не выглядел таким невозмутимым и самоуверенным, что почему-то показалось Эрлиссе хорошим знаком. Принц присел за небольшой стол, сервированный для Лиссы, и посмотрел на нее с упреком.

– Ешь, – бросил он ровным тоном, в котором сквозила злость. И тут же иронично сообщил: – Твой отец желает тебя видеть.

Девушка застыла, не успев притронуться к еде, и тогда Галлий приказал:

– Ешь!

По телу Эрлиссы стремительно пронеслась волна боли, от которой на глазах навернулись предательские слезы. А потом рука сама собой потянулась к вилке, наколола кусочек мяса и отправила в рот.

– Так вот, милая, – сказал ее муж с холодной улыбкой. – Встреча официальная. Состоится в тронном зале, в присутствии всех моих министров. И ты… будешь стоять у трона. И молчать. Это приказ.

Недожеванный кусок застрял в горле. Очередной приступ боли показался невыносимым, но Лисса все-таки смогла сдержать стон.

– Зря твой папаша влез не в свое дело, – злобно прорычал Галлий, сминая в руке серебряную вилку. – Ведь расплачиваться за его глупость придется тебе.

В дверь вежливо постучали, а появившийся лакей объявил, что карильская делегация уже прибыла. И тогда Галлий поднялся, рывком вытащил девушку из-за стола и, поставив перед собой, оглядел критическим взглядом.

Лисса знала, что выглядит не так, как подобает будущей императрице. На ней было лишь простое серое платье, найденное утром на стуле у кровати. И там оказалось только оно – ни белья, ни чулок, ни туфель. Но выбора не было. Конечно, принцесса могла и дальше ходить, завернувшись в плед, но все же предпочла одеться.

– Очень подходящий вид, – бросил Галлий, поглаживая пальцами синяк на ее левой скуле. – Но кое-что все же нужно добавить.

От резкой, сильной пощечины Эрлисса пошатнулась и упала. Удар пришелся на правую сторону, но легче от этого не стало. Кожу жгло, а в душе снова всколыхнулась невероятная ненависть. Не будь на принцессе ограничителя из проклятого сплава – она бы прямо сейчас стала вдовой. Но увы.

– Идем, – бросил супруг, хватая ее за локоть. – Пусть Мадели видит, насколько тебе плохо. И опусти голову.

Они шли через дворец в сопровождении целого отряда охраны и, глядя на стражников, Лисса вдруг поняла, что Галлий на самом деле боится. Да и его настроение сегодня нельзя было назвать хорошим. Значит, случилось что-то в корне противоречащее его планам. Возможно, Сарвар-Акеро все же отбил атаку? А повстанцы выступили к столице?

Девушка не смотрела по сторонам и даже не пыталась запомнить дорогу. Она прекрасно понимала, что сейчас ей нужно затаиться. Изобразить покорность, смирение. Вдруг бдительность ее мужа все же ослабнет, и тогда появится шанс убежать? Хотя Эрлисса очень надеялась, что ее заберут отсюда.

В зале для приемов оказалось многолюдно. Галлий занял трон, Лисса остановилась рядом, украдкой оглядывая собравшихся здесь вертийцев. Она видела, что на нее смотрят с любопытством и опасением, а кто-то даже с сочувствием – ведь синяки на лице никто залечить не потрудился, напротив, добавили новые. А тот факт, что супруге будущего императора приходилось стоять на холодном мраморном полу босиком, вообще вызвал волну шепотков и пересудов.

Вскоре церемониймейстер распахнул дверь и объявил карильских гостей. Первым с непроницаемым лицом выступал лорд Мадели. За ним шли Эмбрис и Кертон. Остальную свиту составляли охранники из личной гвардии ее величества Эриол.

– Господа, не скажу, что рад встрече, но раз уж вы попросили об аудиенции, я не смог отказать, – с холодной насмешкой заявил Галлий, даже не собираясь озвучивать официальное приветствие. – Хотя вы очень вовремя. Рад сообщить вам, что буквально вчера я обзавелся прекрасной, невероятно покорной супругой. Разрешите представить Эрлиссу Армал.

Он небрежно указал рукой на стоящую рядом беловолосую босую девушку и приказал ей:

– Поклонись нашим гостям.

Очередной приказ снова стал для Лиссы неожиданностью. Наверное, из-за того, что она попыталась сопротивляться, пронесшаяся по телу боль едва не заставила ее упасть. В итоге принцесса все же склонилась, вот только на разбитом лице отразились все переживаемые эмоции.

Видя, что творится с дочерью, Кай с трудом смог устоять на месте. Он прекрасно знал, что могло так подействовать на его девочку. В памяти до сих пор были живы те моменты, когда ему приходилось приказывать своей единственной рабыне и чувствовать ее боль как собственную… Лорд Мадели был готов пойти на что угодно, лишь бы избавить дочь от такого кошмара.

Наверное, это расплата за его прошлые грехи. За то, что когда-то он использовал для своих целей девочку-рабыню, желая посадить ее на трон. Но, Боги… сколько же расплачиваться?!

– Чтобы вы не сомневались, вот брачные татуировки, – добавил Галлий, поднимая руку и демонстрируя всем черную пантеру на запястье. – Брак действителен и нерушим. Так что, господин Мадели, мы с вами теперь родственники. В связи с чем предлагаю обсудить некоторые вопросы разделения территорий, а также вашего отношения к активизировавшейся вертийской оппозиции.

– Можно сказать, что мы здесь именно за этим, – ответил Кай, с леденящей ненавистью глядя на принца.

– В таком случае предлагаю пройти в зал для переговоров.

С довольным видом он поднялся и, кивнув своему секретарю, направился к боковой двери. Карильская делегация, за исключением сопровождающей их охраны, двинулась следом.

В тот же момент к Лиссе, продолжающей стоять у трона, подошел один из местных стражников и попросил следовать за ним. Помимо него принцессу сопровождали еще десять вооруженных мужчин в полном боевом облачении, двое из которых прошли даже за дверь ее комнаты и остались там. Серьезная охрана – видимо, Галлий все-таки ожидал от родственников супруги диверсии.

Лисса не стала ничего говорить стражникам. Какой смысл? Они получили приказ и не нарушат, как ни проси. Поэтому принцесса устало села в кресло, не обращая внимания на молчаливых церберов, застывших у двери, как статуи.

Отвернувшись к окну, Эрлисса вспоминала лицо отца, когда он на нее смотрел, и едва сдерживалась, чтобы не зарыдать. Она понимала, насколько Каю тяжело видеть дочь такой – униженной, покорной и избитой. И очень надеялась, что родные найдут способ вызволить ее.

Со стороны двери послышалось странное шуршание, но Лисса не придала значения, решив, что кто-то из охранников решился сменить позу. Но когда до ее слуха донесся сдавленный хрип, все же повернула голову и испуганно подскочила на месте.