Мираж для Белого Сокола 2. Фаворитка - Татьяна Зинина

На первый взгляд сегодняшний день, абсолютно ничем не отличался от всех предыдущих. Ори точно так же, как и всегда, проснулась с рассветом, ещё до завтрака успела дочитать три последние главы в книге по блокировкам памяти, и уже собиралась приступить к трапезе, когда в столовую вдруг вошёл странно озадаченный дворецкий. И он выглядел таким непривычно напряжённым, что Ориен сразу поняла, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

Она уже поднялась с места и хотела спросить старого Горито, в чём причина его ступора, когда он, наконец, заговорил:

— Леди Ориен, к вам посетительница, — сказал, глядя на девушку со странным смущением.

— Посетительница? — удивлённо уточнила она.

И здесь на самом деле было чему удивляться, ведь за те четыре месяца, что Ори провела в этом доме к ней ещё ни разу никто не приходил. Да и кто мог прийти? Мили? С ней Ориен не виделась с того дня, как ту увели на допрос стражники. И пусть они исправно обменивались письмами, но подруге вряд ли бы пришло в голову приехать в гости. Сит же, по словам Сокола, давно отбыл на юг, где в горах располагалось одно секретное учебное заведение. Конечно, у Ориен были ещё знакомые, но вряд ли кто-то из них стал бы искать с ней встречи в доме верховного мага королевства.

— Да, — подтвердил дворецкий. — Посетительница. Её имя — Шарлотта Крилит. И… она утверждает, что приходится вам матерью.

Вот после этих слов, Ориен просто остолбенела. Её руки друг задрожали, а на глазах стали наворачиваться неуместные слёзы. Почему-то сейчас, в этот волнительный момент, оказавшись так близко к разгадке той тайны, что мучила её всю жизнь, ей стало страшно.

В голову тут же начали закрадываться самые гадкие мысли, опасения, предположения… Она очень боялась, что не понравится маме, что окажется не такой дочерью, о которой та мечтала. Ведь мисс Кариэлла Терроно утверждала, что мать Ори была аристократкой до мозга костей, а ведь самой Ориен даже до простой леди было очень далеко. Да, её обучили этикету и правилам поведения в обществе, но она всё равно оставалась простой девчонкой, выросшей в приюте. Ей было страшно посмотреть в глаза маме… и вместе с тем, она мечтала поскорее её увидеть. Обнять… и наконец-то разрыдаться на родном плече.

Не желая более оттягивать этот прекрасный момент, Ориен вдруг сорвалась с места и побежала к зелёной гостиной, где в этом доме было принято принимать посетителей. Она пролетала по коридорам, подобно порыву ураганного ветра. Она спешила увидеть ту, которую считала роднее всех в этом мире. Но распахнув настежь высокие двухстворчатые двери и взглянув, наконец, на посетительницу… вдруг резко остановилась.

Гостья сидела на обитой зелёным бархатом софе и с любопытством осматривала комнату. Она была абсолютно спокойна, и производила впечатление приветливой доброжелательной женщины. На вид ей можно было дать около пятидесяти, может чуть меньше. Её белые кудри оказались тщательно собраны в пучок на затылке, а простой наряд говорил о том, что она явно относится к низшей аристократии, или даже к простолюдинам.

— Мисс Крилит, — абсолютно спокойным учтивым тоном обратилась к ней Ориен, у которой в один момент будто отключились все эмоции. Она смотрела на эту женщину и чувствовала в душе только дикую звенящую пустоту. — Рада приветствовать вас в доме моего наставника. Разрешите угостить вас чаем?

— Ори… малышка… — взволнованно протянула гостья, поднимаясь и подходя ближе.

Она остановилась в паре шагов от девушки и принялась рассматривать ту с какой-то явно чрезмерной жадностью. А потом и вовсе отбросила все правила этикета и заключила её в крепкие объятия.

— Девочка моя… маленькая… — шептала эта женщина, даже не пытаясь сдержать всхлипы, переходящие в рыдания. — Сколько же лет я тебя не видела…

— И правда, сколько? — спросила Ориен ровным пустым тоном.

— Много, очень много… — протянула та, сквозь плачь.

Её слёзы капали на рукав светлой туники Ориен, но девушка продолжала стоять совершенно неподвижно. Только смотрела на мокрые пятнышки, остающиеся на ткани и отчаянно старалась понять, что с ней происходит.

— Ты так выросла… стала такой красавицей… — срывающимся тоном говорила Шарлотта. — Прости меня… я думала, что ты погибла… Я не знала, что ты в приюте…

Она висела на шее у стоящей как столб Ори, и продолжала отчаянно рыдать. Но сама Ориен почему-то не чувствовала к этой странной женщине ничего кроме презрения. Она даже пахла как-то совершенно отталкивающе… уж точно не мамой. И только теперь девушка поняла причину своего странного ступора.

— Мисс Крилит, — сказала она, отпихивая ту от себя, потому что сама Шарлотта просто так отцепляться не желала. — Ответьте мне на два вопроса… пожалуйста.

— Конечно, родная. Спрашивай, — проговорила гостья, стирая слёзы со своих щёк рукавом платья.

— Как звали моего отца? — равнодушным тоном поинтересовалась Ориен, пристально глядя ей в глаза. Она хотела подловить эту женщину на лжи, которую бы обязательно почувствовала.

И Шарлота с самым уверенным видом ответила:

— Яро… он был из народа ишау.

И эти слова оказался чистой правдой. По крайне мере, сама мисс Крилит ни капли не сомневалась в том, что говорила. И, возможно, если бы Ори не пребывала в каком-то эмоциональном ступоре, она бы сама разрыдалась. Но сейчас все её чувства будто находились за толстой стеной. Они прятались где-то в глубинах её души и выплывать наружу не собирались.

— Яро? А как он выглядел? — спокойным тоном спросила девушка.

— Ты на него немного похожа, — с восхищением в голосе ответила эта явно переигрывающая мисс. — У него были красные волосы, правда, он их сбривал почти под корень, чтобы не выделяться на фоне других людей.

— А фамилия? У него ведь была фамилия? — дрогнувшим голосом спросила Ори, и это стало первым проявлением эмоций за всё время их странного разговора.

— Его называли Яро Красный. Он почти ничего о себе не рассказывал. Да и… мы провели вместе всего одну ночь.

А вот теперь она точно врала. И это почему-то дико взбесило Ори. Она была уверена, что эта женщина — ей не мать. Да и, по словам мисс Кариэллы Терроно, её мама была утончённой аристократкой, а такие манеры даже с годами никуда бы не делись. Эта же — вела себя слишком просто.