- Ага, - прижимаясь щекой к его груди, пробормотала я.«Радар» не нащупал ничего необычного, до следующей остановки можно передохнуть.

В итоге до места назначения мы добрались без особыхприключений. Мне даже подремать удалось, чего я, как правило, не делаю.

- Почему не бежим заграницу? Куда-нибудь в теплые страны?Мечемся по холодной родине, как идиоты, - проворчал Данила, потираязаледеневшие на ветру руки.

- Пересекая границу, куда больше шансов попасться.

- Бред.

- Пустой разговор.

- Вечно ты так. Слова сказать нельзя, тут же в позу. Я жедля нас стараюсь.

- Мы сто раз обсуждали, что в нашем положении лучше. Ипришли к взаимопониманию. Разве нет?

- То было летом.

Даня неуверенно улыбнулся и легонько пихнул меня плечом.

- Сезон ничего не меняет! – я постаралась сохранитьсерьезность. Холода не повод отказываться от принятой стратегии. Вот встретимсяс Уилом, пересечемся с Андреем и вновь впадем в зимнюю спячку – скучное и вчем-то совершенно невыносимое занятие. С другой стороны – прошел год, мы всёещё в бегах и не родили ни одной стоящей идеи о том, как быть дальше. Нас раноили поздно поймают, да и вообще – что это за жизнь такая? Продолжая в том жедухе, мы окончательно потеряем хоть какое-то желание за неё бороться и радостносдадимся на милость победителям, то есть подпишем себе смертный приговор – втом или ином виде.  

- Ещё как меняет – ты становишься тоскливой и несговорчивой. Толи дело летом – хоть как-то развлекались.

- Странные у тебя представления о развлечениях.

- В лесу было весело. Скажешь, нет? А те парни из санатория?Тот, что повыше, как его… Артем! Мне показалось, он тебе понравился.

Мне страстно захотелось придушить Данилу за эти неуместныелегкомысленные разговоры. Конечно, он хочет, как лучше, но метод явно неработает. Не желая лишаться единственного материального союзника, яограничилась грозным взглядом, обойдясь, таким образом, без рукоприкладства. 

- Ладно, сдаюсь. Зануда.

До автобусной остановки шли молча. «Радар» помогал мне ни очем не думать. С некоторых пор он стал незаменим не только с точки зренияобеспечения безопасности, но и как действенный способ не вспоминать, нетосковать, не скучать и не отчаиваться. Время, конечно, лечит, и «с глаз долой- из сердца вон» тоже работает, пусть и отчасти, но всё это даже вкупе с кудаболее актуальными переживаниями не меняет моего общего состояния – уход Джеяповерг меня в шок, напугал и отрезвил одновременно. Я осталась одна, не имеяпонятия о том, что делать и куда бежать. Честно говоря, до сих пор не имею, нобегу, и не просто так, а куда-то. Я была бы рада расценивать его поступок, какпредательство, но наш последний «момент», тот самый… И столько возможныхверсий! Столько противоречивых мыслей! Сам ушел или вынудили? Струсил или «радименя»? Столько возможных мотивов! И как понять, какой из них верный, если унашей любви не было ничего, кроме одного единственного мгновения?!      

- Аля, наша, - Данила осторожно потрепал меня за плечо.

Мы вышли из автобуса и уже через четверть часа стояли укалитки видавшего виды дачного дома – потемневшее дерево, покосившийсявыцветший забор, один этаж и вызывающая недоверие мансарда. Уил явно не желалпривлекать к себе лишнее внимание. Какой-то он слишком странный дляангличанина. Общение с Гневом даром не прошло, но до последнего времени я и неподозревала, что всё настолько запущено. Впрочем, мы не виделись большеполугода. Мало ли что ещё могло оказать на него свое пагубное влияние.

Уильям, а по поддельному паспорту Дмитрий Константинович,встретил нас на маленьком пятиступенчатом крыльце.

Данила шел впереди, что дало мне немного времени собраться сдухом – внешность Уильяма, бывшая когда-то собственностью моего наставника,вызывала смешанное чувство восторга и злости. Мучительный процесс задвиганиялюбовных переживаний на задний план вернулся к исходной точке.   

- Что это у тебя с волосами? – бесцеремонно поинтересовалсяУильям, будто между нами никогда не было стыдливого напряжения и инстинктивногонедоверия. Уил знал обо мне и о Джее слишком много, не будучи при этом хотьсколько-нибудь близким нам человеком. Я же знала, что он знает, и чувствоваласебя заложницей.

- Отрасли, перекрасила, - ответила я, переступив порог, недожидаясь приглашения войти.

- Надеялся, вернешь рыжие, - разочарованно заметил Уильям,входя следом.

Данила последовал нашему примеру, осторожно прикрыв за собойярко крашенную деревянную дверь с большим, но очень старым замком.

- Не думала, что вы с Джеем хоть в чем-то единодушны.

- Да, нам обоим нравились твои волосы, - раздраженно бросилУил, - Это то немногое, что нас роднит. Чай будите?

- Не откажусь, - ответил Даня, располагаясь на диванепоближе к печи. Почувствовав, наконец, долгожданное тепло, я сняла верхнююодежду.

- Ты здесь надолго? – поинтересовался Данила, без особогоинтереса осматривая единственную комнату.

- На всю зиму, - не отвлекаясь от чайника, ответил Уил. Онис Даней не поладили с самого начала, терпят друг друга из одной им понятной солидарности,- Думали, что не дождусь и сбегу?

- Ага, - без особых предисловий, подтвердил Данила.

Уильям перевел разговор на другую тему:

- Убедились, что оболочка жива и здорова? Потусуетесь идальше?

- Андрея подождем и уедем, - ответила я, стараясь скрытьэмоции. С некоторых пор я перестала рассматривать Уильяма, как удачноевместилище для Гнева, слишком он стал нетерпимым, от прежнего самообладания неосталось и следа, новому англичанину греховную сущность Иры не удержать. Еслинаставник сумеет или надумает вернуться, ему придется искать другуюкандидатуру.

- Какие новости? План действий? Перспективное убежище? –выставляя на стол чашки, полюбопытствовал Уильям. Я успела успокоиться ипозволила себе как следует разглядеть прежде довольно ухоженного, а теперьнеряшливого и обросшего мужчину. Из аристократичного красавца Уил превратился вобычного мужика средних лет, слава богу, не в алкоголика, но и выдающегося,прямо скажем, ничего. Всё-таки внутреннее содержание не может не сказываться навнешности: Уила можно только пожалеть. До появления Джея он был человеком, нелишенным будущего, теперь же, после всего пережитого, он перестал быть хоть начто-то годен.

- Давай об этом как-нибудь потом. Нам бы согреться, - бросивна меня тревожный взгляд, ответил Даня, пресекая тем самым любые дальнейшиерасспросы. Я была ему крайне признательна.

Андрей приехал в двенадцатом часу ночи. Благо, имеяавтомобиль, он не зависел от расписания электричек. Для встречи с ним пришлосьмаксимально приблизиться к опасной зоне вокруг моего родного города, именно тампоселился Уил, но ради и без того редких встреч я готова была рискнуть. Первымгостя приметил мой «радар». Я сидела у окна, кутаясь в одеяло, Даня спал, Уил возилсягде-то наверху, на мансарде, куда я даже заглянуть не решилась – с виду слишкомуж ненадежная конструкция.