- Не важно… и вообще, это не наш с тобой, а наш с нимразговор.

- Он скажет тебе тоже самое, - заверила Ди, - И я хочу остановитьтебя прежде, чем ты наделаешь глупостей. Нельзя склонять Смертный Грех коткровенному нарушению… Хватит того, что он уже натворил.

- А твое какое дело? Если бы вы «могли испытывать чувства»,я бы решила, что Джей тебе небезразличен. Ревнуешь?

- Как предсказуемо! Ты трактуешь мои действия, исходя изсвоего довольно скудного жизненного опыта. И как ты собираешься жить долго исчастливо с существом в десятки, сотни раз тебя превосходящим?

- И всё-таки я настаиваю – какое твое дело?!

- Ваши отношения влияют на общую обстановку. Если ты выйдешьза рамки дозволенного, если он последует твоему примеру, то это скажется навсех. И на людях, и на Грехах, и на Вестниках… на системе, на установленныхпорядках. Для тебя это романтическое приключение, для Джея – нарушение всего, кчему он привык, всего, что до сих пор считалось каноном, единственно вернойструктурой. Мысли шире! То, что ты не такая, как все, очень многое ставит подугрозу. Не зря Джей не хочет, чтобы ты высовывалась… хотя, как по мне,скрываясь, вы лишь привлекаете к себе лишнее внимание.

- То есть твои волнения чистой воды эгоизм? - подытожила я.

- Соображение не применимое к моей сути, - брезгливоотмахнулась Ди, - Я оперирую понятиями мирового масштаба, о частностях и личныхинтересах речи не идет.

- В таком случае, оставь нас с Джеем в покое… нас исвязанные с нами «частности».

Я развернулась и зашагала обратно к машине. Вголове творилось черте что. Акседия может меня раздражать и злить, но при этомв её словах много такого, о чем мне стоило задуматься с самого начала.

На следующий день, не переставая, шел дождь. Наэтот раз Уныние предпочла переднее сидение, отправив Лука назад, ко мне. Ни с его,ни с её стороны не было попыток заговорить. Андрей оставался неприятно отрешен,его ничто не трогало, а из забот была всего одна – не соскользнуть с мокройдороги. Поездка в полной тишине вместо облегчения навевала тоску, я скучала, тоизучая унылый пейзаж, то проваливаясь в неприятную дрему, не приносящую ни сил,ни спокойствия. Утешало только то, что мы почти достигли конечной цели – обэтом предупредил Лук перед посадкой в машину. Блуд вел себя не так, как яожидала – в нашу первую встречу он показался мне куда более сговорчивым идружелюбным, а – главное – нейтральным ко всему. Сейчас… сейчас он вызывал значительноменьше положительных эмоций, даже несмотря на пребывание в теле ребенка.

Мы ехали в гору, поднимаясь по серпантину.Подобная езда не лучшим образом сказывалась на моем самочувствии, но я терпелаиз последних сил, не позволяя себя жаловаться. Грехи вели себя так, будтоничего особенного не происходит – бодрились и общались в слегка раздраженнойманере, кажется, путешествие утомило не только меня. Андрей продолжал молчать,лихо справляясь с управлением на далеко не самой удобной дороге.

Через три с лишним часа петляний мы, наконец,добрались: шестиэтажная лыжная база возвышалась над склоном, нависая большимтяжеловесным балконом над узкой дорогой. Я успела замерзнуть и оделась вдлинный теплый свитер, невольно вспомнив наставника, чьей заслугой было то, чтоэтот свитер у меня вообще с собой. Вместе с воспоминанием пришло не самоежеланное чувство собственной неприкаянности и брошенности. Неужели Джейнастолько бессовестный, что оставил меня в компании своих коллег на весь поканеопределенный срок моего вынужденного заточения?

Ответом на этот вопрос послужил мужчина,укутанный в теплый плащ, который волшебным образом возник прямо перед нашеймашиной, когда Андрей осторожно выруливал на парковку.

Резко затормозив в метре от живого препятствия,Андрей даже не выругался, хотя явно не ожидал такого подвоха. Ди и Лук неозаботились нормальным способом выхода из машины, а мгновенно переместились наулицу, закрыв от меня таинственного мужчину, по комплекции подозрительнонапоминающего Джейсона.

Выбираясь из джипа на упругий утоптанный снег, яи злилась, и радовалась одновременно. Если это Джей – в чем я почти несомневалась – он заслужил тонну антикомплиментов за своё исчезновение и неменьше поцелуев и объятий за возвращение. Впрочем, не время и не место.

- Аля, - Джей улыбался. У него был красный нос(и когда успел замерзнуть?) и огромные синяки под глазами. Я стояла без куртки,в свитере, джинсах и кроссовках, скрестив руки на груди – для тепла, и не желаядавать волю своим эмоциям. Джейсон окинул меня изучающим взглядом, задержавсвое внимание на прическе.

- Нравится? – едва ворочая языком от волнения,спросила я.

- Тебе идет, хотя прежняя длина мне нравиласьбольше.

Грехи молча наблюдали за нашим разговором,Андрей остался у машины, не проявив ни малейшего интереса к происходящему.

- Я присмотрел нам домик, - сообщил Джей,обращаясь ко всем, но, не сводя с меня внимательного взгляда. Казалось,наставник постарел.

Услышав о доме, я невольно напряглась: что, еслиэто тот самый, из видения? Но вслух ничего не сказала. Пока что в глазах Джеяне было и намека на тот удивительный блеск, который я помнила по видению. Никапли той нежности, по которой я уже соскучилась, хоть так и не испытала насебе.

- Можно устраиваться, - добавил наставник, - Мыс Алей немного задержимся.

Ди кивнула, бросив на меня предостерегающийвзгляд – мол, держи себя в руках! Лук поморщился, но ничего не сказал. Вместе сАкседией они вернулись к машине и вскоре скрылись за поворотом. Оставалосьтолько догадываться, где они взяли информацию о маршруте.

- Пройдемся? Или посидим? Здесь подают неплохойкофе, - кивая в сторону лыжной базы, спросил Джей.

- Я не подумала взять из машины теплую обувь, -демонстративно шевеля ногами, заметила я.

- Тогда в кафе, - кивнул Джей. Мы молча прошли впросторный холл здания базы, в полной тишине устроились за столиком, не говоряни слова, дождались меню, и, только заказав кофе и перекусить, обратили друг надруга хоть какое-то внимание.

Между нами искрило неприятное напряжение. Первыйвзрыв раздался с моей стороны.

- Я милая… и умная… у меня есть чувство юмора!

Джей свел брови, но не удивился и не прервал.

- И да, я хочу, как у людей… свидания, поцелуи, секс, ЗАГС,пьяные гости, платье, похожее на торт…

Джейсон продолжал молчать.

- И эта прическа… она для тебя. Весь этот бред отом, что мы не можем, что нельзя… меня не пугает, не смущает, вообще невызывает никаких эмоций. А вот ты – вызываешь. Ещё недавно я понятия не имела,насколько они сильны… Не смотрела на тебя так, как смотрю теперь.