- Джей, - позвала я, не особенно рассчитывая, что наставникобратит внимание на жалкий зов перепуганного ребенка. Сейчас я меньше всего походилана Вестницу, сколько себя помню, страшные сны пугали меня куда большереальности.

- Думал, будешь спать до обеда, - Джейсон появился в комнатеминут через десять обычным способом – через дверь.

- Страшный сон приснился, - неуверенно призналась я,почувствовав себя ужасно глупо – позвала наставника из-за простого ночногокошмара.

Джейсон сел на край гостиничной кровати. В комнате былосветло – задернутые шторы из полупрозрачной ткани хорошо пропускали солнечныйсвет, делая его слегка голубоватым.

- Что снилось?

- Криста… Макс… Мы с Крис расстались далеко не как лучшиеподруги, а Макс такой жизнелюб … В общем, переживания выползли из уголковсознания и, стоило расслабиться, как они тут же хорошенько съездили мне поголове.

- Печально, но не смертельно. Ты не Андрей и, судя по всему,никогда такой не станешь. Я этому рад, честно, хотя для тебя это будетиспытание похлеще превращения в Вестницу и стычек с порождениями, - Джей теплоулыбнулся и потрепал меня по плечу.

- Мы так и не поговорили толком… обо всем.

- Отъезд пойдет тебе на пользу, - рассеянно заметил Джей, -Успокоишься, расставишь всё по своим местам, разберешься в собственныхчувствах.

- И ты.

- Ну, не без этого, - Джейсон развел руками и сноваулыбнулся, - Для меня всё также непросто, как и для тебя. Возможно, дажесложнее, ведь я несу ответственность не только за свои поступки. Моя задачаконтролировать ситуацию, принимать решения, а у меня впервые почти ничего не выходит.Твой талант… невероятный, в существование которого мне до последнего моментаочень не хотелось верить, создает новые условия, такие, в которых я не знаю,что предпринять. Не перестаю удивляться степени прижизненной сдержанностисобственного носителя, мою сущность нельзя загонять в тупик, она звереет, язверею… но, что удивительно, Уильяму удается гасить почти все нелицеприятныепорывы.

- Ты боишься?

- Опасаюсь, - уточнил Джей, кивая, - За тебя. Самоестрашное, что может случиться со мной – уход из носителя. Ну, это в случае,если ты не решишь меня прикончить. Теперь-то я прекрасно знаю, что ты на этоспособна. В остальном – я в безопасности, ты – нет.

- Потому что я человек.

- Прекрасный человек, так что… всё к лучшему. Мы обязательносо всем разберемся. Ты – что-то невероятное, нечто непостижимое, одна такая вовсем мире. Это удивительно и пугающе, но, как известно, всё непонятное пугает,но лишь до поры до времени.

Я не знала, кого из нас он пытается убедить, но слова о моейнепостижимости льстили, особенно в исполнении Джея. В голову полезли мысли онас с Джейсоном, такие же лишние, как и ночные кошмары, ведь я не могла суверенностью сказать, что идея близости с наставником не повлечет за собойновые проблемы.

- Не думай об этом, - попросил Джей. Его темные глазасветились удивительным пониманием. - О чем?

- У тебя на лице всё написано, - мужчина нахмурился, из-зачего стал выглядеть старше лет на пять.

- Не могу не думать, - призналась я, не желая ходить вокругда около. Чем бы ни были чреваты наши возможные отношения, о которых таккрасноречиво свидетельствовало недавнее видение, мысли о них исчезнуть нераньше, чем мы с Джеем всё обговорим.

- То, что ты видела, не сбудется. Это будущее, которого я немогу допустить.

- Если забыть о том, что нам нельзя быть вместе, ты бы этогохотел?

Внутри всё сжалось – я не обманывала себя, мне хотелосьуслышать положительный ответ. Мне было далеко не безразлично, как Джейотнесется к самой идее быть вместе, пусть и нереальной на его взгляд, ведь дляменя, после всего, что я узнала о Грехах, слово «невозможно» потеряло былуюубедительность. 

Джей молчал, будто собирался с силами. Он пересталхмуриться, но продолжал выглядеть крайне сосредоточенным. Явно на что-торешался.

- Когда приходил Блуд, я избегал тебя не из-за Дарины. Винойбыло моё к тебе влечение, не к ней и не к кому-то ещё. Я знал тогда и знаюсейчас – это неправильно, так нельзя и точка.

- Не ясно, как всё обернется… В нынешней ситуации, когдаобнаружение моего особого дара лишь вопрос времени,  - заметила я, стараясьскрыть дрожь в голосе. Он признался, что хотел меня! – Желания… Что, если тыошибаешься?

- Мы не можем быть вместе, потому что я даже гипотетически неспособен любить тебя так, как ты того заслуживаешь. Я влюблялся, раньше. Толькоэто чувство принадлежало моим носителям, не мне. Неизвестно способен ли я налюбовь в своем истинном виде. Спектр наших чувств или того, что нам ихзаменяет, очень невелик. Сравнивая себя с людьми, я понимаю, насколько всякаядругая сущность ограничена, сколько всего мы приносим в жертву, желая сохранитьсобственное могущество, желая исключить слабости, стать неуязвимыми.

- Выходит, ты врал, когда говорил, что не влюблялся? –вспомнив один из самых первых наших разговоров, упрекнула я.

- Не врал, влюблялись люди, а не я.

- То есть… ты сомневаешься, что Грехи вообще способны налюбовь? 

- Не просто сомневаюсь, уверен, что не способны, - призналсяДжей.

- Но… пока я жива, ты будешь рядом, ты будешь в человеческомтеле, с теми чувствами, что оно способно питать. Не всё ли равно, твои они илинет?

- Тебе безразлично, с кем быть, кто отвечает тебевзаимностью? – Джей нахмурился.

- Нет, - не задумываясь, ответила я, - Но…

- К чему этот разговор? Ты хочешь, чтобы мыстали парой? Как ты это представляешь? Любовь это не только и не столькофизическая близость или статус отношений, это поступки. И я всегда поступал,поступаю и буду поступать, как человек, которому ты не безразлична… каксущество, которому ты дорога. Разве этого не достаточно? 

Джей был одновременно и прав, и не прав, яхотела большего, хотела объятий и поцелуев, хотела всего, к чему привыкла вотношениях с мужчинами, я знала, что это нормально, что так должно быть. Но приэтом не могла не признавать простой истины – мы с ним слишком разные, и нашижизни слишком не одно и то же, наши пути идут параллельно и не должныпересекаться. Наставник – подопечная, никак иначе, ибо в обратном случае –человеческий фактор и сведение на «нет» любых попыток должным образом выполнятьсобственное предназначение.

Джей уверен, что не способен любить, но неотрицает, что чувствует ко мне что-то, сравнимое с любовью. Его влекло ко мне,меня влечет к нему, после видения я не могу перестать вспоминать тот взгляд, туинтимную нежность, с которой Джейсон из будущего смотрел на будущую меня. Однокороткое видение про один единственный поцелуй затмило всё, что было до сих пор– и мучительную любовь к Славке, и вспышки страсти по отношению к Дане. Мы сДжеем в будущем – это нечто куда более внушительное, что-то по-настоящемусильное, что-то монолитное и непоколебимое, что-то, что нельзя назватьувлечением или влюбленностью. Но как мы пришли к этому, если сейчас Джейсоннепреклонен, а я полна сомнений?