- Что за тема. Ты, как баба, честное слово.

- Будто тебе есть, с кем, кроме мужиков, об этомразговаривать.

- Мне и не надо разговаривать. Ни об этом, ни очем-то ещё.

- Он к тебе не ровно дышит, ввязался внеприятности планетарного масштаба, бегает вокруг тебя, холит и лелеет, а ты сним, значит, просто дружишь.

- Не твое дело.

- Был бы Андрей не такой деревянный, сумел быменя поддержать.

- Это мужская солидарность или что-то вродетого? Не замечала, чтобы Даня просил кого-то вмешиваться в наши с нимотношения.

- Детка, разуй глаза! Твой наставник смоталсяпосле одного единственного поцелуя, а этот жизнь ради тебя положил и не ропщет.Выбор очевиден!

- Нет никакого выбора.

- Ну да, ну да. Полгода прошло, а ты всё в томже удручающем положении, что и прежде. Браво! Так держать!

- На себя посмотри. Почему не вернулся домой?Тебя-то здесь ничто не держит.

- Не тебе судить.

- Вот-вот!

Уильям насупился, но промолчал. Его отъезд вАнглию уже давно скользкая тема. Я бы обязательно поломала голову о причинах,побудивших Уила остаться, но вопросы, подобные этому, заметно проигрывают вбитве за актуальность.

- И всё же… не понимаю. Я, конечно, чувствовалтоже, что чувствовал Гнев… и должен осознавать произошедшее как-то иначе, но немогу, - устало признался Уильям, - Ты хотела, чтобы у вас все было, как у Ромеои Джульетты?

- Я не эмо и не дура. Мне хотелось чего-то чутьболее обыкновенного.

- Слушай, - проникновенно начал Уил, - Я ведь неиз вредности сватаю тебя к Даниле. Он, возможно, твой единственный шанс на этосамое «обыкновенное». Ты же не думаешь, что с сущностью, подобной Гневу, былобы проще, чем сейчас?

- Зачем ты снова поднял эту тему?

- Ты всё ещё тоскуешь, чего-то ждешь, - пожалплечами мужчина, - Это неправильно и мешает.

- Я тебе настолько небезразлична?

- Ну, мы многое пережили, пусть я был не совсемя, точнее совсем не я – это мало что меняет.

- Это не то…

Уил сел рядом и посмотрел так, как никогдапрежде не смотрел – понимающим нежным взглядом. На мгновение я испытала остроедежа вю.

- Я могу быть в точности, как он. Могу вестисебя так же и делать примерно тоже, что сделал бы он. С тех пор, как я один, небыло ни минуты, когда бы я не чувствовал его где-то рядом. Очень похоже нараздвоение личности. Вот ты говоришь – уехать. А я не могу, он не дает, дажебудучи где-то за пределами моей личности. И я стараюсь вести себя совсем нетак, как он, просто, чтобы чувствовать, что я это всё ещё я, а не кто-то другой.

Я молчала, опешив от такого признания.

- Быть им было бы не так уж трудно. Иногда мнекажется, что я знаю его лучше, чем себя, но это не то, что нужно тебе или мне.

Хотелось закричать, что это именно то, чтонужно, но правота его слов не давала мне даже заикнуться о чем-то подобном.  

- Мне нужен его совет, - заявила я, чувствуясебя так, будто сначала тонула, но потом собралась с силами и устремилась вверх,прочь из воды, уже вижу цель, чувствую, что вот-вот окажусь над водой, смогуглотнуть воздуха, который уже кончился. Осталось совсем чуть-чуть, но язадыхаюсь.

- О чем? – ничуть не удивившись, уточнил Уильям.

- Андрей с Даней предлагают нападение,предлагают убивать Ангелов, припугнуть тех, кто пытается меня отыскать,показать, на что я способна…

- Джей сказал бы что-то вроде «Кто посмелпосеять столь темную мысль в твоем светлом сознании?».

Его неловкая шутка вернула мне самообладание.

- Можно серьезнее?

- Откуда уверенность, что ты хоть на что-тоспособна? В смысле – да, ты можешь применять дар к Грехам, но что, если Джейошибся, и это всё, что ты можешь сверх обычного набора? Ну, «радар» это,конечно чудесно, но опять же – ничего не доказывает. Чтобы понять, как много тыможешь, тебе придется найти и убить Ангела или какое-то другое существо, неотносящееся к представителям человечества. Убить с целью эксперимента.

- Жестоко и рискованно, но искать не придется – достаточноослабить бдительность. Сами появятся.

- Всё это – детали. Главное – идея. Чтобы перестатьпрятаться, следует понять, есть ли возможность оказать сопротивление. Реальноесопротивление.

Мы с Уилом сидели друг напротив друга, так близко, что язанервничала. Если забыть обо всем, что случилось, можно подумать, что этоДжей… собранность, деловой тон, и такие уверенность и забота в каждом слове.

Сама не знаю, как так вышло. Одно единственное допущение,что всё происходит, как когда-то, и я тут же забыла, кто я, кто он, где мынаходимся и о чем речь. Тело будто само потянулось к сидящему рядом мужчине.Уил даже сообразить ничего не успел. Впрочем… на поцелуй он ответил безпромедлений, а я почувствовала себя так, будто наконец перестала тонуть,выплыла и вздохнула полной грудью.  Пусть на мгновение, но все проблемыотступили, и сердце наполнилось предчувствием чего-то хорошего. 

- Какого хрена?

Мы с Уилом буквально отскочили друг от друга. Он ещё и сдивана встал.

- Напугал, - выдохнул мужчина, обращаясь к Даниле – именноон оказался автором гневной реплики. Я чувствовала себя на удивление спокойно.Глядя на растерянного Уила, мгновенно потерявшего всякое сходство с Джеем, и нанедоумевающего Данилу хотелось смеяться.

- Нелепо, да? – поинтересовался стоящий рядом с ними Андрей,обращаясь ко мне. Я едва сдерживала улыбку.

- Что в этом смешного? – не понял Данила,обратив внимание на мою реакцию.

- Выглядит глупо, - заметил Андрей, - Вот исмешно.

- Ну, вас нафиг. Мы уезжаем, - бросил Даня,хватаясь за привезенную Андреем сумку.

- Ночью? – удивленно переспросил Уил.

- Я не против, - призналась я, продолжаяулыбаться.

- Перестань улыбаться! – взвился Даня.

- Не могу, - честно призналась я, всеми силамиподавляя неуместную веселость. Всё происходящее такой откровенный идиотизм!Уильям с его притворством, я и мои слабости, ревнивый Даня, нет сомнений, чтовиною всему именно ревность, Андрей в качестве стороннего наблюдателя. И всёэто посреди ночи в какой-то глуши сразу после почти принятого решения идтивойной на Ангелов, - Какой удивительной жизнью я живу, - озвучила я своеумозаключение.

- Пошел заводить машину, - Андрей покачал наполовинубритой головой, продолжая радостно улыбаться, - Бай-бай, Вилли.

Дверь за Вестником закрылась почти беззвучно. Вкомнате воцарилась неприятная тишина. Уил выглядел озадаченным, Данярассерженным.