Гордас возносил меня к небесам, и я парила меж звезд, а Лоут позволяет крепко стоять на земле. Мои мужчины такие разные и такие похожие в любви ко мне. Но я останусь с одним, чтобы не мучить другого. Или нет… как поступить лучше подскажет сердце, хотя Мариона советовала доверять зову плоти. Иногда мы не в силах удержать ее на привязи нашего разума.

Сегодня такой бестолковый вечер. Но все началось с заполошного утра — Лоута вызвали на службу, зато он вернулся сразу после обеда и долго расхаживал по холлу, заложив руки за спину. Я сидела на диване ни жива ни мертва — ждала новостей и почему-то перед глазами стояли желтые треугольнички писем с фронта, видела такие в нашем городском музее.

— Лоут, скажи прямо. Просто скажи все и сразу. Что с ним?

Опять этот оценивающий взгляд, словно перед ним не взволнованная супруга, а подопытный кролик.

— Мейла, нет причин для серьезного беспокойства. Напротив, у меня добрые известия — Гордас миновал половину пути и сейчас в полнейшей безопасности. Могу даже позволить тебе убедиться, что наш сын в отличной форме и прекрасно себя чувствует. Хочешь снова посетить Симулятор ощущений? Я поеду с тобой.

Теперь-то я понимаю, что такое случилось с моим дорогим мужем. Откуда взялся этот нежданный порыв доброты и сочувствия. Да, я решилась еще раз через это пройти, теперь уже не крадучись, а рука об руку с супругом. Лоут смотрел мне в глаза, когда сотрудники Эмпоцентра надевали на мою шею прозрачный мягкий ворот-жилет, наполненный густо-красной жидкостью, остро напомнившей мне раствор марганца.

— Соня Шалок, закройте глаза и сосредоточьтесь на образах, что сейчас будут доступны мысленному восприятию. Вы хорошо слышите мой голос?

— Да-а…

Опять это монотонное жужжание в висках пока запястья, щиколотки и шею сдавливают прохладные объятия жилетов.

— Начинаем отсчет, следите за моей речью… пять… четыре… три… два… один… один…

Один… почему-то цифра свивается в спираль из разноцветных полос и начинает кружиться на месте, началась какая-то бешеная карусель, и я лечу прямо к ее центру.

Откуда этот тошнотворный запах свалявшейся шерсти и кислого молока… мускус… пряности… тепло маленьких, но крепких рук… они гладят мою спину и сжимают ягодицы… мой язык и мои губы терзают мягкие чужие губы, и я даже чувствую укусы… что происходит… что я делаю… нестерпимое желание перелиться в упругую, податливую плоть… влажно… горячо… глубже… задержаться в этой манящей тесноте и отодвинуться только для того, чтобы протиснуться еще глубже до самых потаенных недр женского тела… женского… женского…

На этот раз я долго приходила в себя. Не хотелось раскисать в присутствии чужих людей, хотя испытующие взгляды Лоута тоже помогали держаться. А что собственно такого произошло? Гордас всего лишь переспал с какой-то девицей. Гордас мне не муж, не жених, так какие я могу выставить ему претензии. Должна же я понимать хоть что-то в этой жизни!

Человек провел двести дней вдали от дома, от семьи, от привычной обстановки, захотел расслабиться при возможности, так и флаг ему в руки! Да-да… именно красно-черный марионский флаг!

Соня, держись, скоро сможешь спрятаться у себя наверху и всласть исколошматить подушку, если так уж надо выпустить пар.

Я твердо решила, что вернусь в особняк, закроюсь в своей комнате и вдоволь поплачу, даже что-нибудь сломаю или разобью. Но почему-то когда я представила свой нехитрый план в исполнении, мне стало гораздо легче. И вообще, может, нужно порадоваться за своего «мальчика» — он повзрослел…

Может, стоит открыть дома вино и отпраздновать половину его отбывания на чужбине. Он явно заслужил отдых и развлечения. Почему так свободно стало дышать… Удивительные впечатления… Я вспоминаю остатки смутных образов и физических ощущений… ммм… а это было очень приятно… щекотно… Как будто хочешь чихнуть и уже предвкушаешь краткий миг удовольствия — освобождения. Смешно и немного стыдно… и опять хочется плакать… или напиться. Пожалуй, то и другое и можно без хлеба.

Ох, наконец-то любимая комната, сейчас я закроюсь и предамся страданиям на полную катушку. Попробую изобразить трагическую актрису, соорудите мне сцену, пожалуйста, я уже готова к этой роли.

— Рик, отстань, сегодня не до тебя!

— Но, Соня, твой супруг хочет знать, спустишься ли ты к ужину?

— Передай моей лучшей половине, что я немного задержусь, но пусть оставит мне полную тарелку мяса и подогреет вино. Я буду очень голодной. Иди, Рик… не видишь, твоя я хозяйка упивается своим горем, пытаясь максимально его облагородить.

Когда за андроидом закрылась дверь, я подошла к зеркалу, где привычно отразилась в полный рост. Отчего-то в памяти встал мой первый вечер на Марионе. Разве я все еще та самая Соня, растерянно ожидавшая церемонии отбора мужа?

Со-ня… София… Так меня называла мама. София — означает мудрость. Вряд ли это про меня. И для мамы я, наверно, уже навсегда потеряна.

Что же осталось во мне от той неуклюжей робкой девушки, которая приехала поступать на учебу в большой незнакомый город? И где та уверенная, самостоятельная молодая женщина, бойко рекламирующая покупателям достоинства русских ковров?

Где испуганная пленница космических бродяг, которая пыталась сквозь слезы спеть старую песню о траве у дома…

Меня прежней уже давно нет. Мое тело и мою душу день за днем все более подчиняет себе коварная сущность местной богини. Она делает из меня другую женщину — сластолюбивую и порочную, жадную до ощущений и эгоистичную в любви, ненасытную в удовольствиях, ни в чем не ведающую меры, любопытную и безудержную, щедро дарящую себя и забирающую стократ больше.

Нет, я в зеркале уже не та я — София Крылова, которая когда-то ступила на эту чужую планету. Сейчас во мне поселилась частица Марионы, пожелавшей удовлетворить свой голод новыми лакомствами человеческих эмоций, развеять надвигающуюся скуку деликатесом людских страстей: страхов, желаний, надежд. Славная из меня вышла игрушка…

Но стоит ли негодовать, ведь со мною сполна расплатились! У меня есть все, о чем на Земле я и мечтать не смела, заранее считая несбыточным — большой дом и сад вокруг дома, бассейн во дворе, рядом с беседкой и цветником, несколько тихих, преданных слуг, личные апартамент, где я могу складировать горы одежды и безделушек.

И мне нет нужды искать работу, бороться за существование, я полностью обеспечена не только самым необходимым, но и сверх того. Я могу бездельничать, могу заниматься творчеством, встречаться с друзьями, завести пару любовников и упиваться мужским вниманием. Все мои естественные потребности удовлетворены с лихвой.

Так что же мне тосковать о мужчине, который вдали от меня нашел краткое утешение в постели с другой женщиной. И даже если он решит с ней остаться, неужели мир перевернется, и сердце мое будет навеки разбито?

Пора успокоиться и отпустить Гордаса, хотя он никогда мне полностью не принадлежал. Пора стать Софией Премудрой и осознать, что даже на планете счастливых женщин я не могу иметь все, что хочу. И это правильно.