Но так уж повелось, что Брижит просто не в состоянии поддерживать отношения дольше, чем несколько месяцев. «Спустя какое-то время она взялась за старое и вновь оттолкнула его от себя».

Мижану пытается выгородить сестру и спешит подчеркнуть, что одной из причин, почему Брижит проявила к собственному ребенку такое вопиющее равнодушие, были те мучения, что ей пришлось вынести во время беременности.

«Она родила ребенка в кошмарных, нечеловеческих условиях. Ей недоставало счастья. Ей не хватало уверенности в себе. Возможно, роди она ребенка при других обстоятельствах, ее отношения с Николя были бы совершенно иными. Но ей сначала требовалось заполнить пустоту внутри себя, и когда это у нее не получилось, ей нечего было дать своему ребенку».

Мижану согласна с тем, что между матерью и сыном накопилось немало обид, но в последние годы они все-таки пытались найти общий язык. «Истина, пожалуй, заключается в том, что Брижит не столько бросила своего ребенка, сколько согласилась с его отцом, что мальчик должен воспитываться в нормальной обстановке, без преследования со стороны прессы, что у него должно быть нормальное детство и ему не стоит раньше времени сталкиваться с безумством этого мира».

Жак Шарье хотел, чтобы его сын был обыкновенным ребенком, таким как все, а не музейным экспонатом под названием «сын Брижит Бардо». Брижит поняла это и согласилась.

Подобно Мижану, Ольга Хорстиг-Примуц грудью встает на защиту Брижит. «Она оказалась намного честнее многих женщин. Она честно призналась, что не в состоянии воспитывать Николя, и позволила заниматься этим Жаку. С ее стороны было бы просто нечестно самой заняться воспитанием сына. Я знаю немало женщин, у которых не хватает духу признаться, что мать из них не получилась, и, не взирая на это, они воспитывали своих детей, и дети заплатили за это слишком высокую цену».

Другие люди не столь склонны к прощению, некоторые даже высказывают предположение, будто конфликт проистекает из того факта, что по-французски «Б. Б.» произносится так же, как и «Bébé», то есть ребенок. То есть где-то в подсознании у нее засел вопрос, кто эта «bébé», если я считаюсь «Б. Б»?

Николя изучал в парижском университете экономику, учился игре на фортепьяно — он даже сочинял музыку и занимался аранжировкой, — а когда ему исполнилось 22, Пьер Карден пригласил его в качестве манекенщика. С такими родителями, как у него, стоит ли удивляться, что Николя, ростом за 180, весьма привлекательный мужчина.

Именно в те дни, когда Николя работал манекенщиком, он познакомился с норвежской девушкой, Анне-Лин Бьеркан, на полтора года его младше. Она была дочерью дипломата и тоже подрабатывала манекенщицей. Они поженились в 1984 году и вскоре переехали в Осло, чтобы он мог жить просто как Николя Шарье, не опасаясь, что в него начнут показывать пальцем, вот, мол, глядите, сын Брижит Бардо.

Сейчас Николя занимается компьютерами. У них с женой две дочери. И хотя Анне-Лин общается к дочерям по-норвежски, между собой супруги разговаривают по-французски.

Брижит помогла сыну с покупкой квартиры в Париже, да и в иных случаях, когда в том возникала необходимость, тоже старалась помочь.

Однако, поскольку на протяжении долгих лет им недоставало взаимного понимания, неудивительно, что у обоих накопилось немало обид. Например, Брижит глубоко оскорбилась, когда Николя, не сказав ей ни слова, женился и даже не счел нужным пригласить ее на свадьбу. Но, с другой стороны, Николя понимал чем чревато подобное приглашение, а ему меньше всего хотелось, чтобы присутствие матери превратило его собственную свадьбу в цирк с участием журналистской братии. Так что, по крайней мере в первые годы его женитьбы, контакты между матерью и сыном носили случайный характер.

Бардо не видела своей невестки вплоть до 1989 года. По ее словам, она ждала, чтобы инициатива исходила от Николя. Более того, Брижит ничуть не кривила душой, когда жаловалась друзьям, будто Николя не хочет с ней знаться. «Он прячется от меня и от всего света у себя в Скандинавии».

Ответ Николя был предельно краток: «Она любит своих котиков, а я люблю свою жену».

Через несколько лет, когда он послал ей фото своей первой дочери, Брижит отослала снимок обратно.

Дочь Мижану, Камилла Бото, когда ей было шестнадцать лет, какое-то время гостила у тети в «Мадраге». Тем летом там гостил и Николя. Ему было уже 19. Двоюродные брат и сестра проводили все время вместе, и Николя учил кузину виндсерфингу. В какой-то момент Камилла свалилась с доски и угодила прямо в водоросли, где глубина всего сантиметров двадцать.

Брижит, наблюдавшая за сыном и племянницей с берега, увидев, что Камилла упала в воду, тотчас бросилась на небольшой деревянный причал у пляжа и попыталась привлечь внимание других спортсменов, носившихся на своих досках взад и вперед перед «Мадрагом».

Посигналив им, словно голосуя на шоссе, Брижит крикнула: «Спасите мою племянницу. Она вон там!»

Когда до серфингистов дошло, что выйти в море им предлагает не кто иной, как Брижит Бардо, на спасение Камиллы бросились около двух десятков молодых людей.

«Николя очень мил, — рассказывает Камилла. — И очень жаль, что они с матерью упустили так много лет, которые могли провести вместе. Моя тетя ужасно обиделась, когда Николя не сказал ей о своей женитьбе. А еще она ужасно обиделась, когда он не сказал ей, что у него родилась дочь, то есть ее первая внучка. Но, как мне кажется, сейчас они пытаются не ворошить прошлое».

Примирение, если это, конечно, можно считать таковым, состоялось в 1992 году, когда Брижит и тот, кому суждено было стать ее четвертым мужем, прилетели в Осло.

По словам Бернара д'Ормаля, ему казалось, что мать с сыном должны ближе узнать друг друга, и поэтому он горячо поддержал идею этой поездки.

Брижит и Николя не виделись целых десять лет. И Бардо впервые увидела своих внучек.

И все-таки, наверное, это было примирение, потому что на следующий год Николя, Анне-Лин и две их дочери, Анна-Камилла и Теа-Жозефина, приехали погостить к Брижит и Бернару в Базош.

На протяжении всей своей карьеры Брижит не раз отвергала соблазнительные контракты, потому что не желала иметь никаких дел с Голливудом. Ей была обещана баснословная сумма, если она сыграет главную роль в картине «История О». Брижит отказалась. После этого ей вновь предложили бешеные деньги, если она согласится сняться у Питера Селлерса в «Розовой пантере». И снова отказ. Продюсеры «Дела Томаса Крауна» предложили ей за 500