Высокая, бледная, вся в черном, словно воплощение скорби… а есть ли скорбь?

Анна внимательно посмотрела на женщину. И поежилась. Таким холодом от нее веяло, такой неукротимой яростью, словно снежный буран кружил здесь, в маленьком помещении, вымораживая все вокруг себя.

Скорбь?

О нет! Злость, негодование, недовольство… наглая судьба нарушила ее планы! Наглая смерть забрала сына! Наглая девица не отдает внука!

Но если на смерть и на судьбу кричи, не кричи – не поможет, то с девицей можно и потягаться, и справиться.

Догадайтесь, кто был назначен крайним?

– Добрый день, Ольга Сергеевна.

Борис выступил вперед.

– Господин Савойский?

– Госпожа Цветаева, – спокойно отозвался Борис. – Это ужасное горе. Я вам очень сочувствую.

Вежливые, красивые слова. И – предупреждение.

Я тебе сочувствую. Но советую на моем пути не попадаться.

Ольга Сергеевна ответила недобрым взглядом.

– Так Анна Петровна ваш наемный работник?

Если ты с ней спишь, не думай, что она в безопасности.

– Анечка – близкий и дорогой мне человек.

Порву, если протянешь руки.

– Всему и всегда есть цена, не так ли?

А на каждую силу есть другая сила.

Высокие договаривающиеся стороны обменялись понимающими взглядами. А то ж! Анна подумала, что потом обязательно расшифрует это все для Киры. Пусть девочка учится. А потом взяла Гошку за руку и пошла к гробу.

Тело было совершенно не похоже на Сергея.

Его лицо, его губы, его волосы, разве что чуточку поредевшие. Но вот жизни в нем больше нет. Жизнь есть в цветах, которые умирают рядом с его телом. Умирают и наполняют воздух ароматом своей смерти.

Анна положила розы, перевитые черной лентой, в изножье гроба.

– Спи спокойно, Сережа. И спасибо тебе.

Вслед за ней положил цветы и Гошка. Боря демонстративно цветы не брал, равно как и Кира. Они здесь не для выражения соболезнований. Они – с Анной!

– Мам, а кто этот дядя?

– Ты ему не сказала? Это твой отец, Георгий. А ты – мой внук.

Императорский театр без размышлений принял бы Ольгу Сергеевну в свои ряды. Поймать нужный момент ей удалось филигранно!

Но и Анна была не лыком шита.

Если Ольга Сергеевна рассчитывала, что Анна станет оправдываться, спорить, что-то мямлить… Такие при дворе не выживают. Анна и не подумала замедлиться с ответом.

– Ольга Сергеевна, я сочувствую вашему горю, но с вашим сыном… училось еще много… девушек.

Паузы были точно рассчитаны.

Здесь можно спать с кем угодно до свадьбы, здесь это не порок. А потому свою репутацию Анна не губила. А вот присутствующие точно поняли… ну да, что-то у них было. Но разве это значит, что мальчик – обязательно сын Сережи?

Горе у его матери, понятно. Но зачем же на людей нападать?

Ольга Сергеевна сдаваться не захотела.

– Учились многие, но родила от него только ты. Или ты будешь это отрицать?

– Буду, – равнодушно подтвердила Анна. Мало ли кто от него еще родил?

– Мам… эта тетя говорит, что мой папа умер? А она моя бабушка?

Гошка соображал быстро. Только поди вставь слово в битву двух фурий!

– Георгий Петрович. – Анна намеренно назвала сына полным именем. – Ольга Сергеевна расстроена. И говорить она может о чем угодно. Поверь, словам, сказанным в горе, верить нельзя.

– Ладно…

– А если тебе так нужен папа, может, и я подойду? – Борис демонстративно обогнул Ольгу Сергеевну, приблизился и опустился на колени перед мальчиком. – Вы с Анечкой мне родные…

– Это же не взаправду. – Гошка и про похороны забыл, и про все на свете. Дядю Борю он знал, любил, принял как родного.

И вдруг…

Папа?!

Дядя Боря будет его ПАПОЙ?!

А так можно?!

– Так будет взаправду. Вот поженимся с твоей мамой – и все будет хорошо.

– Мама? Правда?

Анна посмотрела на Савойского без малейшей приязни. Ее просто загнали в ловушку. И за это еще благодарить надо? Ну знаете ли!

Второй огненный взгляд последовал от Ольги Сергеевны. А любопытных сколько было!

Хоть ты соли! Хоть ты заквась!

Такое развлечение! Это ж сколько потом обсуждать можно… кто-то и камеры на телефоне включил! Пиар на костях, он такой, популярный!

– Правда, солнышко!

Только атмосфера похорон помешала Кире завизжать от восторга.

Она! Это! Сделала!!!

Они поженятся!!!

УРА!!!

– Полагаю, сейчас не время и не место для ваших матримониальных планов, – прошипела Ольга Сергеевна.

– Я тоже так полагаю, – отозвался Савойский и поднялся с колен. Подхватил Гошку, усадил к себе на шею, наплевав на дорогой плащ и грязные ботиночки.

– Держишься?

– Да.

– Вот и отлично. Соболезнования мы выразили, цветы положили, народ развлекли! Дамы и господа, кланяться не буду, желаю вам печально оставаться. Анна, Кира – за мной!

И развернулся к двери.

Стоит ли сомневаться, что дамы последовали за ним?

Ольга Сергеевна стояла посреди зала и кусала губы.

Сволочи!!!

Все – СВОЛОЧИ!!!

Такая была хорошая идея! При всех заставить Анну признаться, что ее сын – от Сергея. А там и еще что-нибудь продавить. А так-то стала бы она сюда тело везти! Захоронили бы в Швейцарии, рядом с клиникой!

А что в результате?

Эта стерва выходит замуж за Савойского! И Ольга сама, своими руками их свела. Прямо над гробом сына. Нарочно так не придумаешь…

ГАДЫ!!!

Вы у меня попляшете еще!!!

И показалось на миг Ольге Сергеевне…

Словно где-то, далеко, на миг качнулись хрустальные колокольчики, рассыпая мелодичный звон. Или кто-то рассмеялся? Или Снежная Королева расколотила свое зеркало?

* * *

Городской воздух после церковных ароматов показался всем упоительно вкусным. Опьяняющим…

Кира схватила за руки и Бориса, и Анну…

– Ну-ка, еще раз? Вы хотите пожениться?!

– Я – хочу. А вот что Аня мне ответит, не знаю, – ловко вывернулся любящий отец.

– Я не уверена, что сейчас подходящее время, – промямлила Анна.