- Ты же знаешь, я ушла из программы… - пыталасьвозразить Наташа, но муж ее не слушал.

- Ну конечно, теперь ты рвешься к славе великогокинорежиссера! Премии, овации, признание! Кинофестивали, тусовки, фуршеты,презентации! А как живет простой народ - ты и знать не знаешь и не хочешьзнать. У тебя достаточно денег, чтобы не подсчитывать каждый день, на сколькоподорожало масло и сумеешь ли ты купить целую буханку хлеба или толькополовину.

- Вадик, я отлично знаю, что и сколько стоит, я самапокупаю продукты каждый день. И считаю каждый рубль. Зачем ты меня упрекаешь?Разве ты забыл, как я раскладываю деньги по конвертам, чтобы на все хватило ичтобы не истратить лишнего?

Она все еще пыталась его успокоить, привести какие-торазумные доводы, но понимала, что доводов этих не найдет. Что можно противопоставитьреальному обнищанию пенсионеров, врачей и учителей? Что может утешитьвысококлассного специалиста, не по своей вине превратившегося в безработного?Жалкие слова о неизбежных экономических трудностях переходного периода?Политические резоны? Примеры того, что справедливого социального устройства небывает в принципе, что при любом экономическом режиме обязательно будутобиженные и обделенные? Об этом можно было бы говорить в газетной статье или сэкрана телевизора, но с мужем, дома, за ужином дискутировать на политическиетемы…

- Давай закроем тему, - примирительно произнесла она,стараясь говорить мягко и тепло. - Ты пришел домой, а не на политическийдиспут. Лучше поговорим о домашних делах. Мальчики мне сказали…

Но он не дал ей закончить фразу.

- Ах вот как?! Ты считаешь ниже своего достоинстваговорить со мной о политике? Ну разумеется, кто я такой, чтобы обсуждать сомной такие сложные проблемы! Всего лишь продавец, стоящий за прилавком навещевом рынке! Я - торгаш, существо низменное и не достойное уважение. Я -никто в твоих глазах! Ничтожество, годное только на то, чтобы приносить в домденьги. Так или не так?

Наташа чувствовала, как темнеет в глазах, все вокругстановится ядовито-красного цвета - цвета злобы и ненависти. Все, пора кончатьс этим. Бэллочка права. И Инка права. И Вадим прав. Все кругом правы, кроменее. Но у нее нет больше сил это выносить.

- Это не так, - она говорила совсем тихо, потому чтокаждый звук болью отдавался в затылке, - но я не хочу, чтобы ты думал… чтобычувствовал…

Господи, она растеряла все слова, она никак не можетсоставить связную осмысленную фразу, чтобы выразить то, что хочет донести доего сознания.

- Вадим, выслушай меня. Тебе очень тяжело, я этопонимаю. Ты попал в невыносимую ситуацию. Я вообще удивляюсь, как ты до сих порсохранил здоровую психику. Я на твоем месте давно уже свихнулась бы. Но я нехочу больше, чтобы ты мучился. Это не нужно ни мне, ни тебе. Давай купим длятебя отдельную квартиру, и ты будешь жить один. Так будет лучше для всех,поверь мне.

Он резко отодвинул тарелку и встал.

- Ты меня выгоняешь?

- Неправда. Я тебя не выгоняю. Я только хочу, чтобытебе жилось лучше и легче. Ты очень устал, ты измотан, нервы у тебя на пределе.Ты все время кричишь, ты всем недоволен, постоянно ворчишь, бранишься… Тызапугал всю семью. Тебя все боятся. Разве ты не заметил, что когда ты приходишьдомой, все стараются без необходимости не выходить из своих комнат, чтобы ненарваться на тебя? Не нужно продолжать эту пытку. Давай купим тебе квартиру, иты освободишься о нас.

- Так, - протянул он. - Стало быть, не нужен стал. Покабыл богатым подводником, был нужен, а как стал шмотками торговать, так пошелвон? Еще бы, знаменитой Наталье Вороновой не пристало иметь такого мужа. Ейбольше бизнесмен какой-нибудь подойдет, вроде Ганелина, который по тебе давносохнет. Ну что ж…

- Вадим, как ты можешь?! - почти закричала она. - Ты недолжен так говорить! Это неправда…

Она разрыдалась и не услышала, как Вадим вышел из комнаты. Итолько когда до ее слуха донесся стук закрывшейся за ним входной двери, Наташапоняла, что муж ушел. Куда? И когда вернется?

Она постаралась взять себя в руки, вытерла слезы, убрала состола, вымыла посуду. И села на диван. Пробовала читать - строчки плыли передглазами и разбегались в разные стороны. Включила телевизор - и не поняла ничегоиз того, что ей пытались показать и рассказать. То и дело подступали рыдания, иНаташа давала волю слезам, потом тихонько прокрадывалась в ванную, умывалась, стоской смотрела на покрасневшие глаза и опухшее лицо и возвращалась к себе.

В одиннадцать вечера Вадима еще не было. В двенадцать тоже.Наташа легла в постель, но свет не выключала, лежала с открытыми глазами иждала. Но Вадим не вернулся.

Не пришел и на следующий день. С самого утра перепуганнаяНаташа помчалась на рынок, на стояке увидела машину Вадима, в торговом залеиздалека отыскала глазами мужа, стоящего за прилавком, и с облегчениемвздохнула. Слава богу, ничего не случилось, он жив и здоров. К Вадиму она неподошла. Зачем? Если бы он хотел с ней о чем-то поговорить, он вернулся быночевать. Раз не вернулся, значит, разговаривать с ней пока не хочет. Или неможет.

Вадим появился только через два дня. Он был сух,сосредоточен и деловит. Извинился за то, что пропал и не позвонил. Собрал вещи.Быстро обсудил с Наташей все вопросы. Временно он поживет у товарища, покабудет подыскивать себе жилье. Он на многое не претендует, ему вполне подойдет иквартирка на окраине, тем более что есть машина. Попробует найти что-нибудь зате деньги, которые уже есть. Если это окажется невозможным, он готов вернутьсяк обсуждению вопроса о том, чтобы одолжить деньги у Бэллы Львовны. Именноодолжить, но ни в коем случае не взять безвозмездно. И он очень надеется, чтоНаташа не станет препятствовать его встречам с сыновьями.

Слово "развод" не было произнесено ни разу, но обапонимали, что речь идет именно о нем.

Игорь

Прохладный ветерок залетал в открытое окно, чуть приподнималлегкую штору и тут же стыдливо убегал. День был жарким, город еще не успелостыть, и Вика, поначалу прикрывшаяся было простыней, снова лежала обнаженной,предоставив Игорю возможность любоваться своим совершенным юным телом. Не такдавно, примерно месяца два назад, Вика еще жила в загородном коттедже Жорика, иочередной приезд Игоря пришелся как раз на тот момент, когда Жорик подумывал опереселении подружки назад в Москву. Девушка ему понравилась, через пару недельИгорь выяснил, что Жорик с ней расстался, стало быть, можно действовать счистой совестью. Главным, в глазах Игоря Мащенко, достоинством красавицы Викибыло то, что она категорически не хотела выходить замуж. Девушка даже нескрывала от Игоря, что он в ее жизни - всего лишь переходный этап, заполненнаяприятным и необременительным времяпровождением пауза между предыдущимперспективным любовником и следующим, который непременно появится, нужно толькоподождать. Вика всех мужчин делила на три категории, к первой относились те,кого можно было бы рассматривать в качестве мужа - сказочно богатые и холостыелибо готовые развестись, во вторую категорию входили те, у кого денег былодостаточно, чтобы обеспечить ей приятную жизнь в качестве любовницы-содержанки,а к третьей она причисляла приятных симпатичных мужиков, которых можно пуститьк себе в постель, но на материальную поддержку которых рассчитывать неприходится. Жора Грек относился, несомненно, ко второй категории, а Игорь -всего лишь к третьей.