Старший и второй гвардеец отскочили к дальней стене, а из-под низко опущенного капюшона раздался клокочущий голос:

– Скажи магистру, что нужно поговорить.

– Луна восходит, а его всё нет…

– Германа? – хмыкнул де Лаэрт.

– Ризныка, – уточнил Сантьяга. – Но Германа, если вдуматься, тоже.

Тёмные воды Москвы-реки полусонно бежали к югу, несильно пиная, словно приглашая с собой, покачивающиеся у берега скутеры. Попискивали комары, периодически погибая под недовольными шлепками – засада считалась секретной, использование магии в личных целях строжайше запретили, и отвыкшие от комариной наглости колдуны стоически переживали испытание. С севера довольно быстро приближался ярко освещенный и окутанный звуками музыки прогулочный теплоход…

Прогулочный теплоход?!!

– Откуда?! – взревел де Лаэрт.

– «Ласвегасы»?! – не менее громко рявкнул Сантьяга. – Почему не предупредили?

– Мы сузили зону сканирования, но увеличили точность…

– Идиоты! – выдала Ярина.

Маги Тайного Города ждали одного Андрея, а получили кучу челов, которые…

– Пароход битком набит «откликами» Ризныка! – доложил побледневший Тамир. – На каждой палубе, в каютах… Почти все пассажиры и команда!

– Такое даже теоретически невозможно! – выдохнул ошарашенный Гуго. – Вероятность мизерная! Это обман!

– Никакого обмана, – хладнокровно отозвался Тамир. – Можете проверить.

– Вероятность появления Ризныка – сто процентов, – скучным голосом поведал прищурившийся на свечу Доминга. – Он где-то рядом.

– Обсудим вероятности потом! – громко произнес Сантьяга. – Что делать?

Два сердца одиноких вместе навсегда.

И ангелы нам с неба дали два крыла.

Мы полетим, как птицы, вместе над землей:

Я с тобой, и ты со мной.

Два сердца одиноких вместе навсегда.

И ангелы нам с неба дали два крыла.

Мы полетим, как птицы, вместе над землей:

Я с тобой, и ты со мной.

Я с тобою…

Певец надрывался, терзая ночную реку беспощадной романтикой, и под его вопли теплоходик уверенно продвигался к «зоне острова».

– Уберите его!

– Мы не можем! «Переадресация»!

– Уберите «переадресацию»!

– Чтобы снять её, понадобится четыре минуты! И маскировка…

– Я на палубу! – принял решение де Лаэрт. – Надо обыскать пароход!

– Гуго, стойте!

Сантьяга пытается напомнить, что делать портал не следует, но не успевает: разгоряченный рыцарь широко шагает в вихрь перехода, а в следующее мгновенье начинается бедлам.

– Ий-оху-у!!!

Скар гонит «М35», как боевую колесницу. В буквальном смысле, поскольку перед грузовиком несутся два единорога. Магические постромки привязаны к бамперу и натянуты, как струны, кажется – вот-вот лопнут, и освобожденные монстры рванут ещё быстрее, яростно вытаптывая всё и вся на своем пути. Гулкий рык единорогов смешивается с рёвом двигателя, остервенелым воем заклинившего клаксона, а главное – с длинными пулеметными очередями. Скар задал направление, после чего бросил руль и прильнул к «браунингу», водя стволом по частному причалу. Крупнокалиберные пули в щепы рвут лодки, вдребезги разносят моторы и панели управления – под хохот прильнувшего к пулемету юноши. И эти же пули отсекают магам резервного отряда путь к реке, оставляя единственную возможность добраться до теплохода – по воздуху.

Колдуны взлетают.

«М35» срывается с дороги и подпрыгивает на кочке, связанного Кортеса подбрасывает на сиденье и основательно прикладывает головой о потолок.

– Дерьмо!

– А ведь скажут, скажут, что мы проиграли мальчишке, – бормочет Артём, ухитрившийся упереться в угол между дверцей и задней стенкой кабины и хоть немного спастись. – Проиграли по-настоящему, а не потому, что Яна велела сделать вид.

– Такова участь наёмника: обычно нам платят за победу, но иногда – за позор, – философствует Кортес.

И снова прикладывается макушкой о потолок.

Неуправляемый грузовик несётся неведомо куда.

Колдуны взлетают.

– Наведите морок!

– Уже!

Веселящиеся на палубах челы не должны видеть творящееся вокруг безумство, это зрелище не для их нежной психики. Танцевальная музыка, громкий пьяный смех, вопли «Давайте же фейерверк!» никак не согласуются с мрачным строем левитирующих магов, готовящихся высадиться на палубы теплохода и…

И с крылатыми тварями.

Оставивший оружие Скар выпускает монстров одного за другим: подхватывает с пола, ловко освобождает от пут и подбрасывает через разрез в брезенте вверх, как голубей. Обретшие привычный размер твари соображают плохо, решают, что пора в бой: ведь их привезли, разозлили, освободили… А прочитанное хваном заклинание указывает на цели и добавляет агрессии. Виверны и грифоны бросаются в атаку, не позволяя магам основного отряда добраться до ярко освещенных палуб.

Темное небо разрезают росчерки «Эльфийских стрел», обрамленные воплями боли и могучим рёвом крылатых. Когти, клювы и магия сплетаются над московскими водами в кровавый хоровод, а теплоход по-прежнему приближается к невидимой и неизвестной ему цели.

Сто двадцать ярдов до «зоны острова».

– Я туда!

– Гуго, стойте!

Но навский крик лишь подстегивает обо всем позабывшего рыцаря. Де Лаэрт ныряет в портал, выходит на верхней палубе, победительно улыбается и тут же проваливается в «переадресацию», чтобы заснуть геройским сном в маленькой, наполненной «Пыльцой Морфея» комнатке.

– Идиот! – шипит Ярина.

На этот раз Сантьяга не спорит.

Над теплоходом гулко расходится «Шаровая молния», крик «Не надо!» – кто-то из чудов пытается оседлать грифона, – но остальные маги противостоят крылатым тварям традиционным способом: пытаясь отогнать или убить. Получается плохо: погибла лишь одна виверна, визжа и вопя, упавшая в Москву-реку, зато вышли из боя два командора войны.

Сто ярдов до «зоны острова».

«М35» врезается в дерево, которое обезумевшие от азарта единороги обежали с разных сторон. Копыта и колеса начинают рыть землю.

Сантьяга и Ярина мчатся на подстегнутых магией скутерах. В лицо ветер и брызги, сверху сыплются обгорелые перья и грубые ругательства. Воевода напряжена, но продолжает делить обязанности:

– Я на верхнюю палубу, а ты в машинное! Останови эту хренову лодку!

– Как скажешь!

Швартоваться никто не собирался, ярдах в тридцати от борта нав и люда почти одновременно отталкиваются, добавив к силе мышц заклинание «Кузнечик», гигантским прыжком преодолевают остававшееся расстояние и оказываются на корме пароходика.