– Клянусь, так и будет, – рыкнула Ренна. – Ты от меня никуда не денешься, Арлен Тюк.

– Дело не только в тебе. – Арлен неловко хлопнул по ее животу, руки его больше не слушались. Он увидел, что дотянулся, но ничего не ощутил. – Ты не имеешь права решать за нашего сына. – Его взор затуманился, и слезы зашипели, скатившись в пузырившийся на губах яд.

– Я не могу тебя потерять, – сказала Ренна.

– Ты ничего не потеряешь. Когда настанет твой час, Недра утянут тебя, а я буду ждать. А пока люби нашего сына за двоих.

Он солгал. Арлен знал, что мертвым окажется «по ту сторону», не лучше, чем живая Ренна или Джардир. Но может быть, это была и правда, в которую сейчас все предпочли поверить.

Ренна всхлипнула, заключая в ладони его лицо:

– Я буду любить его за всех, кого спас папуля.

Заговорил Джардир:

– Если ты прав, Пар’чин, и Небеса не наверху, а внизу, то скоро ты будешь ужинать с Эверамом за Его великим столом.

– Уладь дела, – с трудом произнес Арлен. – Пообещай.

– Клянусь, Пар’чин. Шарак Сан окончена.

Арлен почувствовал, что ускользает. Его восприятие пресеклось, он ослеп. Онемел. Оглох.

Но он продолжал ощущать рев Недр, который пронизывал его тело и резонировал с магией в средоточии его существа.

С подлинным Арленом Тюком, а не с плотью, в которой он обитал.

Недра притягивали его, суля ничего и все – ощущение тепла, безопасности и бесконечных возможностей.

Недра взывали к нему еженощно, годами, и с каждым разом ему становилось все труднее сопротивляться.

И вот он сдался и откликнулся, растаял и позволил увлечь себя вниз.

Он проваливался все глубже. Путь в королевское гнездовье занял недели подземных скитаний. Теперь оно возвышалось над ним, как небо, а он падал в Недра и Втягивал их силу, грозившую разорвать его в клочья.

Боли не было – только желание расслабиться, дать потокам унести себя и стать частицей единого целого.

И Арлену в этот миг ничего так не хотелось, как сделаться частью прекрасной гармонии силы. То была суть самой жизни, беспримесная и всемогущая, простершая лучи в верхний мир.

Он потянулся к бесчисленным тропам, которые вели на поверхность и под нее; Вчитался в магию – живительную кровь Ала.

Мир был велик, как ему и не снилось. Края, по которым он странствовал, оказались микроскопической частью широкого многообразия – океанов, островов и дальних обширных материков. На миг Арлен мысленно очутился сразу везде.

Недра не отступали, все дальше раздвигая сознание и стремясь растворить его в одном всепоглощающем целом.

В это мгновение все стало ясно. Он понял, что такое жизнь, познал простую красоту ее творения, хрупкость ее существования. Магия была чистой энергией, но – бессознательной, нуждающейся для обуздания в воле. В поисках оной она вытекала из Недр и, если не находила носителей, – творила их.

Первые простейшие существа были слишком малы, чтобы их увидеть; за ними последовали более сложные формы жизни, и в конце концов родилось полноценное сознание, способное прочно запечатлеться в мире.

Создатель не вооружал людей метками. Люди сотворили их в силу общей необходимости. Сами по себе символы не имели силы. Они оживились решимостью творцов, надеждами и молитвами толп.

Эта коллективная воля Втянула магию и задала ей структуру, а та, обретшая отпечаток, вернулась в Недра и стала частью целого. Какая воля охватит такое богатство? Проще разровнять граблями Красийскую пустыню. Вычерпать ведром океан.

Яд королевы сгинул, едва Арлен рассеялся, но и сам он продолжал таять. Недра растягивали его волю неумолимо и во всех направлениях. Навеки. Сопротивляться было бессмысленно.

Здесь не было ни боли, ни страдания. Арлен всегда боролся со смертью, стараясь уберечь себя и других от одинокого пути. Теперь он шел им с легкой душой. Он уступил, и тот одолевал его, уютно устраивая в сердце Ала.

«Не покидай меня, Арлен Тюк!»

Призыв сотряс его сознание – удар, разбивший невинное искушение Недр.

Правда ли он услыхал голос Ренны – не имея ушей, бестелесный? Что это было – нечто, Прочитанное в потоке, или обычное воспоминание?

Но какая разница?

Секундой раньше он был готов к одинокому пути – свиданию с Эверамом, или Создателем, или к полнейшему забвению. Но словно сон, забытый по пробуждении и вспомненный после, в его мыслях возникла Ренна. Джардир. Сын.

Как давно он растворился? Сколько прошло времени – секунды? Дни? Годы?

Он собрал волю и втянул ее обратно в себя. Один, плывущий в бесконечности. Бежать было некуда. Он мог какое-то время упорствовать, но Недра в конце концов победят.

Он снова – теперь осторожно – простерся волей, Читая потоки, струившиеся сверху из улья. Прошел всего миг, и он, как в окно, за много миль увидел события, которые разворачивались на месте кладки.

Джардир еще раз нарисовал метки, призывая копье Каджи, но оружие прочно засело в трупе королевы и не вернулось.

Королевы-мальки успели высосать магию из материнского трупа и, возвышаясь над остальными демонами, подошли к меточному полю короны. Они навалились со всех сторон. Магия жалила и злила их, но не останавливала.

Одна бросилась на Джардира, и он изогнулся, схватив ее за жвалы и помогая себе ее же инерцией. Он еле увернулся от жала. Его удары были яростны и сильны, но королева вобрала их и отшвырнула его в сторону хвостом.

Джардир покатился кубарем и вскочил, едва опять не угодив под жало.

«Эверам!..» – начал он, но слов не нашел. Что толку молиться? Создатель либо есть, либо Его нет; Он или поможет им в час испытания, или покинет.

Арлен провел энергию сквозь королев, Читая их – Познавая. Теперь их сущность стала предельно ясна и представилась глубоко примитивной. Он чувствовал себя прозревшим слепцом.

Он не мог вернуться к друзьям, но сохранил немало воли, чтобы придать форму потоку магии, который восходил из Недр к улью.

«От королевы меток нет». Но это не значит, что их нельзя создать.

Ренна метнула нож, и он задрожал в глазу королевы. Рукоятка, подобно копью Каджи, ярко вспыхнула, Вытягивая силу и превращая ее в смертоносную магию.

Но удар не замедлил продвижения королевы, тварь сделала выпад жалом. Ренна увернулась и обвила ядовитый придаток ожерельем из речных камешков. Оно погрузилось в зазор между ячейками сетки, и Ренна дернула изо всех сил.

Однако не Ренне Тюк было тягаться с королевой. Ожерелье намоталось на запястье, но Ренну швырнуло на землю, а тварь разинула пасть.

Внезапная вспышка отвлекла королеву. В воздухе