Ричард раздраженно вздохнул.

— Все это нельзя назвать полезными сведениями, Дрефан. Может, так, а может, эдак, может, да, а может, нет.

Дрефан устало провел рукой по лицу.

— Ричард, я просто рассказал, что видел сам. Есть люди, которые скажут тебе с уверенностью, что это то, а это — это. Скоро на улицах появятся торговцы чудодейственными средствами против чумы. Все это шарлатанство. А я пытаюсь тебе сказать, что не знаю ответов. Иногда знание лежит за пределами нашего понимания. Один из догматов целителей заключается в том, что мудр тот, кто признает ограниченность своих знаний и умений, а тот, кто заявляет, будто знает все, способен только принести вред.

— Да, конечно, — ответил Ричард. Глупо было с его стороны настаивать на получении ответов, которых не существует. — Ты, безусловно, прав. Лучше знать правду, чем надеяться на ложь.

Ричард поднял голову, чтобы определить, где солнце, но небо заволокло облаками. Подул холодный ветер. Хорошо хоть, что не теплый. Дрефан сказал, что чума быстрее распространяется, когда жарко.

Он снова посмотрел на Дрефана:

— А не знаешь ли ты каких-нибудь трав или еще чего-то, что может предупредить эпидемию?

— Обычно в профилактических целях окуривают дома, где лежат больные, определенными травами. Говорят, что дым очищает воздух от миазмов. Я бы сказал, что это разумная предосторожность, когда нет ничего лучшего, но не стал бы на нее особенно рассчитывать. Есть еще травы, которые помогают облегчить страдания больных — головную боль, рвоту, — но ни одна из известных мне трав не лечит чуму как таковую. Даже если принять все эти меры, больной скорее всего умрет, но травы по крайней мере облегчат его страдания.

Кэлен тронула Дрефана за руку:

— И все, кто болен чумой, умирают? Каждый, кто заразится ею, обречен?

Дрефан ободряюще улыбнулся:

— Нет, некоторые выздоравливают. В начале эпидемии таких единицы, но потом их становится больше. Иногда, если вскрыть нарывы, яд вытекает и человек выздоравливает, но потом до конца жизни жалуется на такое лечение.

Из дома выбежал Йоник. Ричард обнял Кэлен за талию и притянул к себе.

— Итак, мы все, может быть, уже заразились.

Дрефан долгим взглядом посмотрел ему в глаза.

— Да — только я в этом сомневаюсь.

У Ричарда раскалывалась голова, но не от чумы, а от усталости и недосыпания.

— Ну что ж, пойдем проверим команду. Нам нужно знать как можно больше.

Молодая мамаша испугалась важных посетителей, а еще больше — их вопросов о здоровье ее сына, но первый мальчик, к которому они зашли, Марк, оказался здоров. В Ричарде начала возрождаться надежда. В нем все больше крепла уверенность, что его опасения насчет Джеганя оказались лишь досужими домыслами, рожденными страхом.

Йоник рассказал пораженному Марку о смерти Кипа, а Ричард велел матери Марка немедленно прислать за Дрефаном, если кто-то в семье заболеет. Из этого дома Ричард вышел в гораздо лучшем расположении духа.

Второй мальчик, Сидни, умер еще утром.

Когда они увидели третьего мальчика, лежащего под простынями в дальнем углу единственной в доме комнаты, надежда Ричарда растаяла.

Берт был серьезно болен, но его руки и ноги еще не почернели, как у Кипа. Его мать сказала, что у него болит голова и его все время тошнит. Пока Дрефан осматривал мальчика, Надина дала ей кое-какие травы.

— Бросьте их в огонь, — велела она. — Их дым поможет прогнать болезнь. Поставьте рядом с мальчиком жаровню и бросьте траву на угли. Пусть он дышит этим дымом. Это поможет изгнать болезнь.

— Ты действительно думаешь, что это поможет? — шепотом спросил Ричард, когда Надина вернулась к изголовью больного. — Дрефан сказал, что сомневается в действенности таких средств.

— Меня учили, что это помогает при серьезных заболеваниях вроде чумы, — тихо ответила она. — Но я никогда раньше не сталкивалась с чумой и точно сказать не могу. Но это все, что я в состоянии сделать. Я должна попробовать.

Смертельно уставший, с раскалывающейся головой, Ричард все равно уловил нотки беспомощности в ее голосе. Она хочет помочь. Как сказал Дрефан, может, из этого что-нибудь и получится.

Ричард смотрел, как Дрефан достает нож. Он жестом приказал Каре с Райной, которые, выполнив поручения Ричарда, догнали их, держать мальчика. Райна одной рукой взяла Берта за подбородок, другую положила ему на лоб. Кара вдавила плечи мальчика в простыню.

Уверенной рукой Дрефан вскрыл опухоль на горле Берта. Крики парнишки били Ричарду по нервам. Ему казалось, что он чувствует нож на собственном горле. Мать, стоявшая в сторонке, заламывала руки, и глаза ее были круглыми от ужаса.

Ричард вспомнил слова Дрефана, что если человек выживет, то потом всю жизнь жалуется на лечение. Берта явно ждет такая судьба.

— Что ты дала матери Кипа? — спросил Ричард Надину.

— То же, что и этой женщине. Травы, чтобы окуривать дом, — ответила Надина. — И еще лаванды, лимонника и тысячелистника — положить в подушку, чтобы она могла заснуть. Хотя сомневаюсь, что даже это поможет ей заснуть после… — Она отвела взгляд. — Не знаю, смогла бы я уснуть на ее месте, — прошептала она уже не Ричарду, а словно себе самой.

— А есть какие-нибудь травы, которые, на твой взгляд, не дали бы людям заразиться? — спросил Ричард.

Надина смотрела, как Дрефан выдавливает кровь и гной из нарыва на горле Берта.

— Мне очень жаль, Ричард, но я мало об этом знаю. Дрефан, наверное, прав. Ему известно больше, чем мне. Возможно, против чумы нет ни лекарств, ни способов предотвратить заражение.

Ричард подошел к мальчику и присел на корточки возле Дрефана.

— Зачем ты это делаешь?

Дрефан взял чистую тряпочку.

— Как я уже сказал, иногда, если вовремя вскрыть нарыв, больной выздоравливает. Я должен попробовать.

Дрефан жестом подозвал обеих морд-сит, чтобы они опять подержали мальчика. Ричард поморщился, глядя, как Дрефан углубляет ножом рану на горле ребенка и оттуда вытекает кровь и белесовато-желтая жидкость. К счастью, Берт потерял сознание.

Ричард смахнул пот со лба. Таким беспомощным он себя еще никогда не чувствовал. У него есть меч, но против этого врага меч бессилен. Хотелось бы ему, чтобы чума была чем-то, с чем можно сразиться.

У него за спиной Надина заговорила с Кэлен. Она говорила тихо, но так, чтобы Ричард тоже мог слышать.

— Кэлен, прости меня за то, что я тебе тогда наговорила. Я посвятила жизнь исцелению больных людей. И мне горько видеть чьи-то страдания. Поэтому я сердилась. Не на тебя. Я злилась на болезнь, а сорвала злость на тебе. Ты не виновата. Ничего нельзя было сделать. Прости.