– Вот только не надо при детях, – ухмыльнулся князь, потрепав меня по волосам. – С добрым утром, Найта. А я ходил тебя будить.

– Как видишь, сама проснулась, – улыбнулась я, по привычке подаваясь за рукой. Мамин удивленный взгляд неприятно резанул по нервам. – Кстати, – спохватилась я. – Мама, ты уже знакома с князем Максимилианом?

– Я был рядом, когда твою родительницу приводили в чувство, – галантно поклонился Максимилиан моей маме. Мне все меньше нравились его глаза, а точнее, их выражение – дерзкого вызова и открытой провокации. – Так что с моей стороны мы более чем знакомы.

Кажется, Элен только что осознала, кто этот наглый тип, обнимающий ее дочь, и ничего хорошего это не обещало. Взгляд неуловимо потемнел (хотя сложно себе представить темнеющий черный цвет), губы сжались в узкую линию.

– Так это из-за вас, князь, я постарела на добрую дюжину лет?

– Из-за меня? Весьма польщен, – еще больше развеселился нахал. – Впрочем, могу вас уверить, что внешне вы по-прежнему остаетесь прекрасной.

– Я говорю о похищении своей дочери! – рявкнула Элен. Стены ощутимо дрогнули. Будь мы на улице, наверняка трава бы вокруг ссохлась. Мама на спецэффекты не скупилась никогда.

– Ах, об этом? – Максимилиан вскользь провел пальцами по моей щеке. Случайное прикосновение обожгло огнем. – Не волнуйтесь, мы прекрасно провели время. Много физических нагрузок, ночевки на свежем воздухе, закаливание… И, поверьте, ничего предосудительного!

Я невольно покраснела, опровергая слова Ксиля и подтверждая худшие мамины опасения. Бездна, он же специально ее доводит! Элен и так сейчас больше напоминала разъяренную фурию, чем сдержанную эстиль и опытного алхимика.

– Ксиль… – очень четко произнесла я в наступившей тишине, – не пытайся казаться хуже, чем ты есть. Иначе я сама тебя прибью.

– Быть хуже, чем я есть на самом деле, невозможно, – пожал плечами он. – Уж тебе ли этого не знать, сладкая?

Хрясь!

Князь покачнулся. Элен коротко, без замаха ударила второй раз, размазывая струйки крови по подбородку и губам Ксиля. Боги, он же теперь ее убьет! Более того, он имеет на это право: Элен пролила его кровь в зале переговоров.

На несколько секунд мы застыли в немой сцене. Неподвижные королевы на заднем плане, смертельно спокойный Максимилиан, так и не убравший руку с моей талии, и стремительно бледнеющая мама, постепенно понимающая, что она наделала.

Внезапно князь резко усмехнулся. Будто электрический разряд пустили под кожу.

– А теперь, когда прекрасная – без шуток, вы правда выглядите так, что глаз не отвести, – Элен сбросила наконец агрессию, – мы можем продолжить. И кстати, Тай, – он обернулся к невозмутимо застывшему другу. – Запомни на будущее: избыточное применение успокоительных в конечном счете только усугубляет ситуацию. Иногда лучше дать разрядку эмоциям.

Тантаэ вежливо кивнул, с выражением лица, подразумевающим что-то вроде: «Да-да, поучи меня еще». Мама неторопливо вытирала испачканный кулак одноразовым бумажным платком. Королевы хранили молчание.

– Да, князь, – задумчиво произнесла Элен. – Вы произвели на меня впечатление. Это внушает уважение. Но руку с талии моей дочери, пожалуйста, все же уберите.

Никогда еще я так не хотела провалиться сквозь землю.

Зеленый был блокирован самым простым и одновременно самым надежным способом из всех возможных.

Смотрители не стали долго думать. Они просто «замкнули» магический план города, отсекая его от остального мира. А всего-то и понадобилось несколько заглушек из пиргита, разбросанных по ключевым точкам. Ну ладно. Не несколько. Около четырех сотен заглушек – кто бы еще объяснил, откуда взялось в нашей глуши такое количество этого металла. Так или иначе, нужный эффект был достигнут: чтобы пройти через тонкое пространство между двумя реальностями, требовалось применить магическую энергию. Кто-то излучал ее постоянно, например, ведарси или шакаи-ар, а вот равейнам, людям и аллийцам приходилось задействовать примитивные маячки. Но теперь пиргит надежно глушил любые воздействия. Единственным способом вырваться из замкнутого пространства было пробить новую «точку», вычислив слабое место, что и сделала Элен.

Проход получился слишком маленьким – на одного человека, не больше.

Главная же опасность заключалась в том, что вскоре пленники магического плана попросту перебьют друг друга. Ведь, кроме равейн и людей, там оказались заперты и ар-шакаи, а голод никто не отменял…

Подготовка к атаке заняла ровно сутки. Я участия в ней не принимала и могла видеть только общую картину, но и она внушала трепет. Несколько сотен шакаи-ар и почти три десятка равейн уровня эстиль и аш-эстиль собрались в «штабе» – детском лагере, который должен был открыться только к середине лета, после косметического ремонта. Среди унылых корпусов, щеголяющих свежей штукатуркой, звучала бойкая «универсалка» – чудна́я смесь доброго десятка самых распространенных наречий. Я, как и любой человек, имеющий отношение к магии, слышала ее с детства и понимала ненамного хуже своего родного языка, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Возможно, потому, что сидела без дела, в то время как остальные готовились к сражению. Координацию действий взяли на себя Танцующая и Пепельный князь, а Элен была у них кем-то вроде консультанта.

Максимилиан почти все время пропадал на разведке. Не представляю, что он искал – месторасположение пиргитовых заглушек, похищенных равейн, логово смотрителей… Как бы то ни было, князя я почти не видела – только изредка, рядом с Риан, когда он докладывал ей о своих успехах.

Мне же мало того, что приходилось просто сидеть и ждать, так еще и под надзором. Ксиль, видите ли, посчитал, что для инквизиции я могу оказаться лакомым кусочком – эстаминиэль, которая не владеет собственной силой. А потому с недавнего времени компанию мне составляли двое шакаи-ар.

Они различались не больше, чем близнецы: оба светловолосые, сероглазые, загорелые, улыбчиво-бесцеремонные и по-братски заботливые. Только у одного из них, Шеана, волосы были чуть подлиннее, а у Теа они едва достигали лопаток – вот и вся разница.

Беспардонность им судьба точно отмерила в равной степени – в ванную, где я умудрилась задремать, они заглянули оба одновременно. Будь на моем месте Феникс, Шеан с Теа отделались бы в лучшем случае ожогами. Этна бы прибила на месте.

Ну а я ничего не сказала, но потом заперлась в своей комнате и расплакалась. Наверное, нервы сдали. Кланники, кажется, раскаялись и попытались исправить свое поведение. Мне принесли шерстяной плед, теплое молоко и начали отвлекать разговорами.

– Максимилиан нас убьет, если узнает, что ты совсем расклеилась, – мягко укорил меня один, вручая кружку. Я согласно хлюпнула носом. – Рассопливилась, как школьница, а?

– Вообще-то она и есть школьница, – страшным шепотом просветил его второй. Кажется, Теа.