Сам разлил вино, подвинул Сайгуру чашу.

— Пейте. И рассказывайте. Строго между нами, друг мой. Как отцу.

Тот отпил вино, и, неловко цедя слова, объяснил. Без подробностей, но чего тут можно не понять? Как отцу, и даже больше. Отцу он и этого не стал бы рассказывать. Отец не спрашивал бы…

Фурати помолчал, потом пожал плечами, сказал задумчиво:

— И почему этого никто не знает? Условие простое, надо очаровать наследницу Дьямона. Хоть собирай в замке привлекательных юношей и устраивай состязания. Кто растопит сердце леди, тот и молодец, — он говорил, еле заметно усмехаясь и раскачивая вино на дне чаши. — Всё просто на самом деле, если не напортачить в начале, как вы это сделали. Да и потом было не поздно. Даже я мог бы дать пару дельных советов. Не сердитесь, друг мой, это я пошутил, — он подлил вина. — В таких делах все знатоки, кого это не касается.

— Никто не знает, потому что об этом не говорят, запрещено. За пустую болтовню про проклятье тут плетьми наказывают, — пояснил Сайгур. — Должно быть, только свои знают, семья. Меня просветила моя ведьма… невольница, то есть, и то с оговорками.

— Надеюсь, нас не накажут, — хмыкнул Фурати. — Да мы и болтать не станем. Но вы понимаете, да, почему об этом молчат? Небось и глупые слухи сами распустили, чтобы правду скрыть. Жаль, с Сурешем уже не поговорить. Хотя стал бы он откровенничать?

— Про проклятье? Нет, не понимаю, — Сайгур слушал внимательно. — Почему?

— Да не проклятье. Дар. Благословение. С точки зрения Древних только так. Они это ценили. Любовь, чувства. На этом была замешана вся их магия. Да и теперешняя, к которой обращаются наши колдуны, не без этого. И защита от насилия, опять же. Древняя сочла это важным — значит, был повод. Но что хорошо Древним, не всегда нужно нам. Представьте, что здесь собралось желторотое дурачье, способное складно петь и пускать пыль в глаза. Юная девочка может не в того влюбиться. Юным часто нравятся тоже юные, красивые внешне и не слишком умные. Впрочем, когда как! — Фурати засмеялся. — А что тогда семье делать? Зря древняя сделала ставку на девичью влюбленность. Хотя в те давние времена обычаи здесь могли быть иными. А теперь приходится подстраиваться. Надеюсь, рождение сына все-таки зависит от зрелых чувств леди Дьямона, то есть вторая сторона дара именно та, как полагал я. Иначе очень жаль.

Он подумал ещё немного, и продолжал:

— И леди лучше до поры не знать о своих особенностях, это ясно. Собственные капризы станут влиять… не знаю, как лучше выразиться. Да и другим на девушку можно влиять. Кто знает, что там намудрила Древняя. Я слыхал, они в иных местах творили такое, что учёным колдунам впору голову вывихнуть… — кажется, отвлечённо рассуждать Фурати мог бесконечно.

— И что мне делать с этим? — перебил Сайгур. — Нельзя приказать влюбиться, верно?

— Приказать нельзя, — согласился Фурати. — Но добиться-то можно. Все это делают. Когда родился ваш старший сын, у вас, должно быть, ещё борода не росла. Как вы очаровали его мать? Без брака, без обязанностей. Девушка рисковала многим. Как?..

— Никак, — отрезал Сайгур. — Вышло само собой. Мы оба полюбили…

— Гм. Но были ведь и другие женщины? Вот, вы встретили красавицу и поняли, что она должна быть вашей!

— Она была моей, если не возражала. Или не была. Я не насильник, меня не привлекают крики и слезы.

— Гм. А добиться женщины? Чтобы влюбилась? Убейте меня башмаком Гемм, лорд Сайгур, но вы красивый мужчина, вы наверняка не знаете счёта своим женщинам. Собственно, мне так и сказали про вас.

— Наверное, я был слишком ленив, чтобы добиваться ту, которой не нравлюсь, если есть другие.

— Гм. Это правда? — глубокое удивление застыло ни лице старого лорда. — Вы меня не разыгрываете?

— Чистая правда. Или я ещё не встречал такую, которую хотел бы настолько. Дарил подарки — и хватало…

— А принцесса? Король упоминал, что к вам одно время была неравнодушна принцесса.

Вот тут Сайгур просто промолчал.

— Вот, а король обронил, что раз от вас его сестра голову потеряла, то вы с любой справитесь! Он не сомневался, — добавил Фурати.

— Мне жаль, что я подвёл его величество.

Они его ещё обсуждали, справится или нет! Вместо того, чтобы ему самому что-то объяснить! Хотя бы то, что знал Фурати, и, получается, король это тоже знал!

— Согласитесь, никто не мог предполагать, что вы настолько неопытны, — выдал Фурати.

— Что?.. — Сайгур даже растерялся. — Неопытен?

— Именно. Прямо оленёнок. Видите ли, обычно женщины не падают к ногам, как яблоки. Вокруг каждой приходится покрутиться, если, конечно, обстоятельства на её стороне. Но чтобы вы были совершенным… гм… совсем не умеете… — похоже, слово, которое чуть не вырвалось у Фурати, было обидным.

Он отставил чашу в сторону и потряс головой.

— Не обижайтесь, мой дорогой. Я хочу помочь, но как? У вас есть какие-то планы?

— Посадить мою леди в одинокую и высокую башню, — пошутил Сайгур. — Чтобы она видела только меня. Может, тогда через год-другой мой вид станет ей приятен? Но дело в том, что леди Юна убьёт меня раньше, она обещала.

— Неплохой план, — неожиданно согласился Фурати. — За неимением другого. Но его сложно исполнить. А ещё?

— Попросить мою ведьму сварить зелье.

— Нет!! — чуть не подскочил Фурати. — Об этом забудьте. Даже если уговорите вашу ведьму. Кстати, ей точно можно доверять?

— Она получит свободу и деньги, когда у меня родится сын.

— Тогда ладно. Это хорошо. Но знайте, поить одарённую настоящим приворотным рискованно. И для вас есть опасность. А просто любовное зелье, чтобы кровь разогреть… Учитывая то, что мы знаем о Челле, ей нельзя его давать ни в коем случае!

— Почему это? — напрягся Сайгур.

— А подумайте-ка сами. Предположим, зелье подействовало на Челлу. Что тогда? Она, наверное, захочет любви, но не от мужчины, к которому холодна, а от того, кто ей уже нравится. И если вас её равнодушие лишило мужской силы, то тот, кто ей по нраву, наоборот, от её чувства загорится, если тоже хоть малость к ней расположен. И если они лишь приглянулись друг другу, то после зелья окажутся страстно влюблены, а вы в стороне и ни при делах! Вы поняли меня… оленёнок?

Сайгур «олененка» проглотил молча. Кивнул.

— Вы уверены, что может быть так? Вы ведь не колдун? — он отчаянно сомневался.

— Я не колдун, мальчик мой. Но я старый человек, который чего только не видел в этой жизни! — Фурати умел быть убедительным. — Развода не допустим. Князь обещал семь лет, значит, будут семь. Я поговорю с Челлой, чтобы не своевольничала, не вздумала просить развода. А насчёт одинокой башни… Ладно, подумаем… А вы тоже соображайте, как соблазняют женщин. Я в вас верю, друг мой.