Тут Ким поняла, что родители получат доступ и к записанным крикам, о которых Ким никому не хотела говорить.

И в этом действительно была большая проблема.

– Но почему, босс? – возразила ей Стейси. – Может быть, они будут выпол…

– Стейс, как только родители начнут обсуждать выкуп с бандитами, нужда в девочках отпадет.

Уилл прочитал текстовое послание, и на его лице медленно появилась улыбка. Все планирование и работа, благодаря которым они с Симзом оказались в нынешнем положении, не прошли даром. И теперь они получат свою плату.

Оба.

Теперь, когда родители приняли их условия, речь шла о простой передаче денег. Уилл не видел причин менять место закладки, которое он хотел использовать в прошлый раз.

Ощущение победы разогрело его кровь. Два миллиона фунтов – и ни один из его партнеров не будет требовать свою долю. Каждый из них принимал участие в преступлении по своим собственным мотивам. Мотивы Симза были ему уже известны: он тупо хотел наносить раны, причинять боль и в конце концов убить.

А вот в мотивации босса Уилл уверен не был.

Но сам он решился заключить два взаимоисключающих соглашения и теперь был вынужден кинуть кого-то из партнеров. Симзу он обещал возможность убить девочек, а боссу обещал, что те будут жить.

И теперь пора было определиться, кого кидать безопаснее.

Симз был совсем рядом, босс – далеко.

– Так что, я теперь получу, наконец, свою оплату? – От нетерпения Симз мерил шагами комнату.

Уилл колебался лишь мгновение.

– Конечно. На этот раз можешь делать с ними что хочешь.

– Э-э-э-э, просто для вашего сведения, командир. Эта дорога не ведет к Киддерминстерской трассе.

– Спасибо за заботу, Брайант, но вы же видели аэрофотосъемку. Шум, вызванный аварией, должен был быть слышен в радиусе целой мили. Наша задача – сузить сектор поисков. Эмили говорила, что шум доносился издалека, поэтому начинать поиски от места аварии глупо. Но Эмили сказала еще кое-что, – заметила Ким, резко останавливая машину.

– Ничего не понимаю, – подал голос с заднего сиденья Доусон.

– Это то место, где нашли Эмили, – сказал Брайант, осмотревшись вокруг.

Сразу за дорогой начинался новый жилой район, построенный прямо на границе зеленого пояса недалеко от Харвингтона.

– И сказала она следующее: налево, налево, направо, налево…

– А вы в этом уверены? – уточнил Брайант.

Ким достала телефон, включила запись и промотала ее почти до конца. Через несколько секунд голос Эмили подтвердил ее слова.

По лицу Брайанта было видно, что он начинает догадываться.

– То есть мы пойдем по ее следам, начиная с того места, где ее выбросили из машины?

Ким кивнула и распорядилась:

– Кев, свяжись со Стейси. Когда мы начнем движение, говори ей обо всем, что увидишь по дороге. Тогда она сможет сказать нам, горячо или холодно в отношении нашей цели.

Доусон достал телефон.

Стоун медленно двинулась вперед.

– Теперь я понял, что вы собираетесь сделать, – сказал Брайант. – Мы поедем направо, налево, направо и еще раз направо – изменив направление, которое назвала Эмили, на противоположное. Но ведь мы не знаем, должен ли это быть первый правый поворот на нашем пути, второй, а может быть, и третий…

Ким слышала, как Доусон объясняет Стейси, что они собираются сделать.

– Для них было не важно, где высаживать Эмили, – продолжила свои рассуждения инспектор. – Самым главным было сделать это незаметно. Поэтому они бы не воспользовались шоссе или дорогами, проходящими по жилым кварталам, – их мы можем спокойно исключить.

– А-а-а, понятно…

– Готовы, Кев? – спросила Ким.

– Готовы, босс.

Стоун продолжила движение вперед, пока не увидела по правой стороне узкую дорогу. Она повернула на нее. Теперь ей нужен был левый поворот на проселок.

Следующие четыре левых поворота вели на дороги, проходящие по жилым районам. Вдоль пятой дороги тянулись заросли кустов. Ким свернула на нее.

Через пятьсот метров дорога уперлась в деревню Белброутон.

– Слишком много народа, – заметила Ким. – Нам явно не сюда.

Она развернулась на парковке перед пабом и двинулась назад, высматривая новый левый поворот. Проехав еще четверть мили, почувствовала, что здесь что-то не так.

– Босс, Стейси говорит, что мы уже почти на три мили удалились от места аварии и едем в противоположную от нее сторону.

– Проклятье. – Ким остановила машину.

Она где-то ошиблась. Вспомнилось предупреждение Элоизы.

Дьявольщина, она действительно может опоздать.

– Д-давай, Эмс, держись р-рядом. Он вернется через минуту.

Эми правой рукой сжимала левую руку Чарли. По ее щекам текли слезы.

– Очень больно.

– З-знаю, Эмс, но мы должны быть сильными.

Чарли знала, что у Эми сломан мизинчик. Он выглядел точно так же, как и ее, когда она сломала его на нетболе[74].

Боль никак не хотела отпускать ее правую ногу в том месте, где дядька наступил на нее. Тогда сквозь пронизывающую боль она услышала, как ломаются кости под его тяжелым ботинком, но не заплакала, хотя попытка удержаться от слез почти лишила ее последних сил. И сейчас боль была ужасной, но она не должна отвлекаться от своего плана.

– Эмс, м-мне все хуже. М-мы д-должны покончить с этим.

Из глаз Эми хлынули новые слезы.

– Я не могу, Чарл, я правда не могу…

– Ты м-можешь. Это я не могу, а ты м-можешь.

Чарли знала, что они должны хотя бы попытаться.

– Я з-знаю, что у т-тебя болит рука, но они с-сделают нам еще б-больнее…

Эми заплакала сильнее, и Чарли еще ближе прижалась к ней.

– Ладно, хорошо. Слушай, я собираюсь на пикник и беру с собой арбуз, – начала Чарли. Игры всегда успокаивали Эми.

– Банан.

– Вишню.

– Голубцы.

– Дыню.

– Ежевику.

– Жаркое.

– Запеканку.

– Имбирь.

– Э-э-э… кальмаров, – нашлась Эми.

– Леденцы.

– Мороженое.