Уилл все еще не мог прийти в себя после вчерашнего вечера. Он стоял на светофоре, когда случайно повернул голову и увидел ее. Ту, которую искал с того самого момента, как отпустил. На несколько мгновений в голове у него возникла путаница, и ему показалось, что он просто видит ее лицо у совершенно посторонней девочки, которая бесцельно стоит в пиццерии.

Но потом Уилл увидел в ее глазах страх – и все понял.

Он пролетел перекресток и припарковал машину возле заправки. Но когда вернулся назад, ее уже не было.

Уилл уже собирался было начать поиски девочки, но тут в неположенном месте остановилась серебристая «Астра».

Наверное, можно было рискнуть и продолжить поиски, но он решил этого не делать. Эта девочка всегда была для него курицей, несущей золотые яйца. А именно сейчас он отчаянно нуждался в том, чтобы сработал хотя бы один из его планов. Если б удалось запустить руку в накопления ее семьи, он смог бы заработать миллионы. Но ее семья хорошо замаскировалась. Найти их новый дом было не сложно – у него имелись помощники, – а вот добраться до ребенка оказалось гораздо сложнее.

Он попытался успокоить себя тем, что у него есть еще одна собственная секретная игра – но она могла принести копейки по сравнению с деньгами Эмили Биллингхэм.

Так что Уилл все еще находился под впечатлением от своей встречи с Эмили.

– Симз, просыпайся, – позвал он, поворачиваясь.

Тупица продолжал громко храпеть, лежа с широко открытым ртом.

Уилл, не вставая со стула, подкатился к нему и ударил по руке.

Для того чтобы полностью проснуться, Симзу потребовалось меньше двух секунд.

– Родителей надо простимулировать.

– А я думал, что мы сделаем это позже, – сказал запутавшийся Симз.

Этот громила, по-видимому, обращал на план больше внимания, чем думал Уилл.

– План изменился. Родителям надо напомнить о том, как сильно они любят своих маленьких херувимчиков.

Лицо Симза просветлело.

– Нет, я пока не могу отдать их тебе, – покачал головой Уилл.

По плану напоминалка должна была стать фактором психологического давления, который заставил бы предков залезть в свои кошельки. И по этому же плану они должны были послать родителям запись голосов детей, умоляющих их выполнить все, что потребуют похитители.

Но теперь этот чертов план изменился.

Про себя Уилл глубоко вздохнул. В первый раз все было гораздо проще. Он действовал один, и цель была совсем примитивная – заработать денег.

А теперь Симз хочет заполучить детей в свои руки.

Босс хочет, чтобы они остались живы.

А ему, Уиллу, уже на все наплевать.

Симз сжал свои ручищи и стал хрустеть пальцами.

Уилл ненавидел, когда менялся основной план, потому что теперь ему придется менять и свою секретную игру.

– Пора заставить их повизжать, – прошипел он Симзу.

Когда Ким вернулась в дом после сеанса гипноза с Эмили, она чуть не столкнулась в дверях с Хелен, которая несла на кухню поднос с чайными чашками.

– Ну, и как здесь дела? – поинтересовалась Стоун, пристраиваясь к психологу.

– Карен отчаянно пытается держаться. Элизабет занимается Николасом, а Стивен куда-то пропал. Не видела его все утро.

За это Ким не могла его упрекнуть. Она вообще была удивлена, как это Карен не вышибла его пинками со своего участка. Но приоритеты хозяйки дома отличались от приоритетов Стивена – для нее самым важным оставалось возвращение дочерей.

– А что слышно о Роберте?

– Карен пыталась дозвониться до него в офисе, – Хелен покачала головой. – Но его или действительно там нет, или «его нет» только для нее. – Тут она сделала характерный жест пальцами, напоминающий кавычки.

И это Ким совсем не удивило. Узнать, что он не биологический отец Чарли, было для мужчины достаточно тяжело, но узнать это в присутствии множества людей, большинство из которых были для него чужими, – просто невыносимо.

Инспектор вошла в штабную комнату и натолкнулась на мертвую тишину.

– В чем дело? – спросила она, закрывая за собой дверь.

Все посмотрели на Мэтта.

– Мы получили напоминалку – ничего хорошего.

Садясь, Ким почувствовала, что во рту у нее пересохло.

Мобильные телефоны лежали на столе.

– Продолжайте.

Мэтт нашел послание и включил воспроизведение.

Ким не отрываясь смотрела в стену, пока слушала, как детский голос беспрерывно кричал «НЕТ». Потом ребенок зарыдал, и послышался его крик.

Теперь она поняла то, о чем ей раньше говорил Мэтт. Крик был другим. Это был крик боли.

Ким благодарила бога за то, что Мэтт забрал телефоны у Элизабет и Карен.

– На втором записано то же самое?

Мэтт покачал головой, протянул руку к трубке Карен и опять включил воспроизведение.

Комната немедленно заполнилась голосом Чарли: Отойдите от меня… не дотрагивайтесь…

Ким слышала страх в ее голосе, но слез в нем не было. А потом тоже раздался крик.

Эти записи были для Ким как прямые удары в живот, и второй оказался сильнее первого.

Девочка Карен была настоящим бойцом и, по-видимому, сдерживала слезы, чтобы лишить своего мучителя удовольствия. Стоун хотелось думать, что на месте Чарли она поступила бы точно так же.

– Есть и еще кое-что. Второе послание, которое пришло на оба телефона. Они требуют не меньше двух миллионов.

– Почему вдруг? – подняв бровь, Ким посмотрела на Мэтта.

– Мне не нравится такое изменение в их планах. Случилось что-то, что заставило их сменить тактику. Это плохой признак.

Внутренний голос Ким полностью с этим согласился.

– А может быть, возникла какая-то проблема с тем местом, где они прячут девочек? – предположила Стейси.

– К этому они были бы готовы, – покачала головой Ким. – Скорее всего, причина в чем-то, что произошло здесь, у нас. – Ее голос звучал задумчиво.

За утро случилось многое.

Стивен показал себя полным кретином.

Роберт ушел из дома.

Эмили посетила гипнотерапевта.

Ким не могла решить, какое из этих событий заставило преступников запаниковать, но одно она знала твердо.

Песочные часы перевернули в последний раз.

– Ладно, ребята, вот что мы узнали от Эмили: когда их выводили из фургона, вокруг было грязно и тихо. В здании плохо пахло – скорее всего, плесенью. В день, когда ее отпустили, Эмили слышала крики где-то вдали и звуки машин. От здания фургон отъехал по траве, а потом, судя по описаниям Эмили, двигался по грунтовой дороге, достаточной для проезда только одной машины. Она слышала, как что-то билось по стенкам фургона, – полагаю, что это были ветки деревьев.