Чернавий, которому выпала честь принимать у нас этот экзамен, не стал зверствовать и выдал каждому с десяток пробирок, в одной из которых был яд. Может, и правильно сделал. Обнаружение ловушек мы уже прошли, когда сдавали зачет по физической культуре. На этот раз боевые маги, которые готовили полосу препятствий, отправили нас разыскивать иллюзию нечисти группой. Зачет дался легко. Найти русалку тем, кто четко знает, какие следы она оставляет на песке, труда не составило.

Когда посреди экзамена по распознаванию ядов и ловушек раздался визг, я даже растерялась. Обернулась и постаралась не расхохотаться. Алора и Белора красовались перед всеми четырьмя лошадиными ногами и хвостом.

— Что это?

— Яд!

— Спасайся!

— Он заразен?

— Тихо! — рявкнул профессор Чернавий. — Всего лишь иллюзия.

Мы с Ромео переглянулись и спрятали улыбки. Визги Алоры и Белоры были для нас сладкой музыкой. Сдается, проходив все каникулы в обличье кентавра, они поубавят желание обижать Фиону. Иначе напрямую пригрожу, что могу закрепить эту чудесную иллюзию.

Викинг попытался снять мой шедевр, но вместо этого… лошадиный круп увеличился, и на нем появилась надпись: «Завидовать нехорошо!»

Студенты захохотали. Все и сразу. Даже профессор Чернавий ухмыльнулся.

— Чувствуется, тут сильная магия. Отведу к директрисе Моргане, пусть разбирается, — сказал он. — А вы… сели и принялись за дело. У вас экзамен.

Мы сели, и нас как раз хватило только на это. Никто обсуждать произошедшее не перестал, поглядывая на меня. Догадывались, кто решил защитить подругу.

— Ваших рук дело, да?

Фиона покраснела и подвинулась ближе.

— Не стоило вам вмешиваться. Не принято это среди кентавров…

— Других защищать? — поразилась я, мстительно думая, что Моргана хоть и кудесница, но мои заклинания не снимет. У нее, я слышала, дар совсем другой.

Про то, что надпись будет меняться вместе с окраской лошадиной масти, переходя во все цвета радуги, едва девушки попробуют снять иллюзию, я рассказывать не стала. Трое суток на это заклинание потратила! И даже опробовала… на Огане. Саламандра смеялась, неуклюже носясь по чердаку и сшибая все, что плохо стояло и лежало, но лошадиный круп оставить не рискнула. Иллюзия получилась такой, что она себя переставала чувствовать саламандрой. Видимо, пожелание «лошадиной шкуры» мне особенно удалось.

— Фиона, если ты думаешь, что я позволю кому-то тебя обижать и не стану защищать, то мы прямо сейчас можем расстаться!

Ромео сжал кулаки и посмотрел на мою подругу, которая то краснела, то бледнела.

— Но традиции кентавров…

— Я не кентавр — раз. Я не готов следовать тому, в чем вижу несправедливость, — два. И я тебя люблю и не желаю, чтобы кто-то недостойный даже твоего мизинца причинял тебе зло.

Пламенной речи Ромео поразилась даже я, не говоря уж о Фионе, которая жалобно всхлипнула и обняла его.

Я уже знала, что кентавры жили общинами, были весьма великодушны и добры. И для них было странным, что кого-то можно обижать, особенно женщину. Да им бы и в голову не пришло, что подобное есть в реальности! Среди них редко кто становился магом, но даже в этом случае всегда возвращался к себе в общину, стараясь забыть о том, сколько в мире зла. Свои таланты они использовали на благо сородичей. Неудивительно, что их земли всегда процветали и были богатыми.

Я как-то спросила Ираса, рассказывавшего мне о кентаврах, почему на них никто не нападает? Они же беззащитны.

— Когда началась война с Ваской, кентавры, которые проживали на самых разных территориях, были малочисленны, но приняли сторону Шелдронии. Добровольно. Они считали, что мы вправе отстаивать границы и интересы своего государства. Во многом благодаря им мы и выстояли. Кентавры выращивали еду, ковали оружие, быстро доставляли почту. Порталы, как ты знаешь, единицы могут создать. Чаще всего боевые маги.

— И что потом было?

— Мы победили. Нас поддержала Аскания, и Васка сдалась. Кентавры получили нашу защиту. Обидеть их — это как минимум развязать войну с Шелдронией.

Я хотела спросить, почему же тогда в МыШКе Фиону постоянно обижают, но вспомнила, что в дела общины кентавров не вмешиваются даже правители.

Ромео данный факт, как оказалось, не смутил. Он что-то шептал на ухо Фионе и не замечал ничего и никого вокруг. М-да… веселый у нас вышел экзамен. Я вообще удивилась, что мы смогли его сдать. А иллюзия кентавров, кстати, так с Алоры и Белоры и не снялась до конца зимних каникул.

Во сне меня не покидало чувство дежавю. Невесомые бабочки касались щек, плеч и спины, гладили крыльями кожу, и от этого становилось жарко. По телу волной расползалась странная нега, кутая в свои объятия. Приятные, ласковые, только чересчур горячие. Я попыталась отогнать вредных чешуекрылых, мешающих наслаждаться отдыхом, но послышался тихий смех. И сон как рукой сняло. Просто бабочки не могут смеяться чувственным, с ноткой хрипотцы, а главное, таким знакомым голосом.

— Здравствуй, чудо!

Ирас наклонился, явно намереваясь меня поцеловать, и я быстро увернулась от его губ, подставляя щеку, и почему-то зажмурилась.

— Меня не рады видеть? — В голосе Ираса послышались стальные нотки.

Да рады, даже очень рады! Просто вчера мы с Ромео, Фионой, Нэтом и девчонками с моего курса отмечали успешно сданную сессию. Повеселились, конечно, вволю, ну и выпили… Хм… а сколько мы, интересно, выпили? Я сосредоточилась, пытаясь вспомнить, чем закончился праздник. Кажется, мы танцевали и играли в фанты, и Ромео с Фионой постоянно целовались, никого не стесняясь. Но как мы возвращались в МыШКу — не помню. Странно, разумеется. Выпила-то вроде три всего бокала. Или больше?

— Мне принять молчание за знак согласия?

Я вздрогнула от грозного рыка Ираса и попыталась вспомнить, о чем мы вообще говорили.

— Я тебе стал неприятен за время, что отсутствовал? — В голосе Ираса теперь звучал такой холод, что я поежилась.

— Мы вчера… э… пили, — решила честно сознаться я, не уточняя, что именно нам наливали.

Ирас сообразительный, поймет. И вряд ли обрадуется.

— И прежде чем с тобой целоваться, мне лучше почистить зубы, — прошептала я, начиная краснеть.

Как же неловко-то, елки зеленые! Раньше, когда выглядела как огородное пугало, я его до такой степени не стеснялась.

Я попыталась незаметно натянуть на себя одеяло и стать маленькой, как мышка. Глаза принца как-то враз потемнели, хотя, казалось бы, куда больше. И Ирас притянул меня к себе.

— А-а-а!

— Что опять? — Ирас возмутился и уставился на меня. — Заметь, я даже ни слова не сказал по поводу твоего безответственного поведения. И никаких мер для наказания не предпринял. А так хочется…