простым, но, черт побери, почему бы не выбрать прямой путь?

– А какой вопрос будет по существу?

Аид откинулся в кресле:

– Почему я, Аид, проявляю такой особенный интерес к тебе, Гарри Дрездену?

Адские погремушки! Мне это совсем не понравилось.

– Ладно, – сказал я, – и почему?

Он потянулся к средней голове пса и почесал ее под подбородком. Чудище застучало задней ногой по полу. Такие звуки обычно доносятся из механической мастерской.

– Ты знаешь, как зовут моего пса?

– Цербер, – ответил я без запинки. – Это все знают.

– Ты знаешь, что означает это имя?

Я открыл рот и снова закрыл. Покачал головой.

– Оно происходит от древнего слова «kerberos». Что значит «пятнистый».

Я моргнул.

– Вы настоящий греческий бог. Повелитель Подземного царства. И вы… назвали свою собаку Пятнышко?

– Кто у нас тут хороший песик? – спросил Аид, почесывая третью голову за ушами. Рот чудища широко раскрылся в собачьей улыбке. – Пятнышко. Ну конечно, Пятнышко.

Я не смог сдержаться. И рассмеялся.

Брови Аида поднялись. Он не улыбнулся, но вид у него был довольный.

– Весьма редкий звук в моем царстве. – Он кивнул. – Я хранитель Подземного царства, обладающий сильнейшим могуществом, страж темницы теней. И я должен ее защищать, заботиться о ней и следить, чтобы ее использовали по назначению. Большинство не понимает меня, большинство боится, многие ненавидят. Я выполняю свой долг, как считаю нужным, не обращая внимания ни на чье мнение, кроме собственного. Мои коллеги забыли о своих подопечных или сосредоточились на мелких обыденных делах, не замечая главных проблем, но это не отменяет моих обязанностей – хотя и причиняет мне сильную боль. И у меня есть большой и очень хороший пес…

Хвост Пятнышка застучал по креслу Аида, словно гигантская мягкая бейсбольная бита.

– …Которого многие люди считают кошмарным. – Он повернулся, поставил бокал и посмотрел мне в глаза. – Я нахожу, что у нас очень много общего. – Аид поднялся и встал передо мной. Протянул правую руку. – Ты здесь, потому что я хотел улучить момент, чтобы пожать тебе руку и пожелать удачи.

Я ошеломленно поднялся и тоже протянул руку. Его пожатие было…

Нельзя пожать руку горе. Нельзя пожать руку землетрясению. Нельзя пожать руку полной тишине и абсолютной тьме на дне моря.

Но если бы было можно, это было бы похоже на рукопожатие повелителя Подземного царства и его благословение.

– Пожелать удачи? – спросил я, когда ко мне вернулась способность дышать. – Вы мне не поможете?

– Это не в моей компетенции, – ответил Аид. – Я желаю тебе успеха и буду надеяться, что ты победишь. Но даже если бы мы жили в эпоху, когда моя воля могла управлять судьбой, Повелителю смерти не пристало принимать чью-либо сторону в этой схватке. Участь оружия должны решить те, кто его обрел.

– Но вы уже мне помогли, – возразил я. – Объяснив, что происходит.

Аид не улыбнулся, но в уголках его глаз собрались морщинки.

– Я лишь задал тебе несколько вопросов. Ты готов?

– У меня есть еще один вопрос, – сказал я.

– Как и у большинства смертных.

– Что будет с Дейрдре?

Аид втянул воздух. Его лицо стало бесстрастным. Я уже подумал, что он не ответит, но он ответил:

– Сейчас в мое царство приходит немного теней. Большинство принадлежит тем, кто погибает у врат – особенно у врат Крови. Она останется на моем попечении.

– Поступки, которые она совершила… – тихо сказал я. – Люди, которым причинила боль. Неужели она избегнет суда?

Глаза Аида стали жесткими и непроницаемыми, словно куски угля.

– Это мое царство, – ответил он, и в его голосе сталкивались тектонические плиты.

Пятнышко предупреждающе заворчал. С учетом трех голов и огромной грудной клетки это ворчание напоминало грохот механизмов скотобойни.

Я не ответил. Мне хватило мозгов прикусить язык и заткнуться. Я склонил голову. Смиренно.

Голос Аида выровнялся, он успокоил Пятнышко взмахом руки.

– Если выживешь, перечитай классику, сэр Генри. И вновь задай себе этот вопрос.

Я кивнул и подумал о прочих обитателях Подземного мира. Тантал. Сизиф. Стервятники, которые вырывают печень, вода, которую приходится носить решетом, и непрерывно вращающиеся огненные колеса – отличные наказания для вышеупомянутой души.

Я не знал, что ждет Дейрдре, но легко она точно не отделается.

– Я понимаю, – тихо произнес я.

Аид кивнул.

– Ты вернешься в тот самый момент, когда я замедлил время, и в то же место, – сказал он. – Ты готов?

Я сделал глубокий вдох.

– Полагаю, да.

Его глаза блеснули, и он кивнул, возможно, с одобрением.

Затем меня вновь охватил черный огонь.

Глава 42

– Если что-то сюда и встроено, я этого не вижу, – прошептала Вальмон и вышла из-за алтаря.

Я ошарашенно огляделся, глазам потребовалось время, чтобы приспособиться к скудному освещению. Как и сказал Аид, я вернулся туда, где находился доли секунды назад.

Пять предметов. Мэб обещала Никодимусу, что я помогу ему добыть Грааль. Про другие она ни слова не говорила. Следовательно, я мог забрать четыре предмета, прямо отсюда, прямо сейчас. Ник их еще не видел, а значит, вовсе не ведал, что они здесь находятся. Я должен их взять – и скрыть от него во что бы то ни было. Спрятать и распорядиться ими как можно лучше.

Но это означало кое-что еще. Это означало победить в игре, которую устроила для меня Мэб. Или, точнее, подстроила для меня Мэб. Она подобрала мне цель, мимо которой я не мог пройти при всем желании. Не слишком привлекательную цель, но моя работа не всегда была чистенькой и приятной.

Я знал, как одержать победу в этой игре. Фокус был в том, чтобы выиграть и выжить.

Мысленно я просмотрел карты, которые прятал в рукаве.

Да. Если разыграть их правильно, победа мне обеспечена.

– Точно, – прошептал я. Подошел к алтарю и начал собирать святые предметы.

Табличка. Венец.

– Держи, – прошептал я, протягивая их Вальмон. – Спрячь их. Сунь в рюкзак, если получится. Или еще куда.

Вальмон уставилась на меня:

– Зачем?

– Нельзя допустить, чтобы они попали не в нужные руки, – объяснил я.

– Дрезден, – сказала она, – я здесь ради денег и мести, если выпадет такая возможность. Не ради принципа.

Я стиснул зубы, потом посмотрел ей в глаза.

– Анна, – произнес я, – я когда-нибудь подводил тебя? Мне нужна твоя помощь. Как ты думаешь, кто с большей вероятностью выведет тебя отсюда? Никодимус или я?

Долю секунды она пристально глядела на меня, затем отрывисто кивнула, взяла предметы и начала засовывать их в рюкзак. Она не успела наполнить его бриллиантами даже на половину, и они поместились.

– Это что, плащаница?

– Выглядит более древней и потрепанной, чем та,