Вторым пришел Хрущев. Дейвона был нагловат, грубоват и не сильно умен. Магическими способностями Никита Сергеевич тоже не обладал, но в мире сквозь Пелену за ним стояла партия, а в реальном мире – совет матерей кланов Москвы. А эта сила была никак не меньше, чем ЦК в мире людей.

Хрущев не стал тянуть кота за хвост и выложил все разом. Правда, иносказательно, поведав, что одному Кощею пора на покой. Дескать он, Хрущев, знает, где хранится смерть Кощеева.

– Кощей-то бессмертный, – намекнул Георгий Максимилианович.

– Бессмертных не бывает, Маланья, – мерзко ухмыльнулся Никита Сергеевич.

– Не боишься, что я расскажу Самому?

Дейвона покачал головой. Он в самом деле не боялся. Во-первых, разговор шел тет-а-тет и доказательств тому, что Никита Сергеевич фактически предлагал убийство, не было. Во-вторых, за Хрущевым стоял совет матерей кланов. А с этой силой в открытую не стал бы спорить даже «черный». Потому что вступление с советом матерей в открытый конфликт было равноценно объявлению войны всем дейвона Москвы. А в-третьих, хохол говорил дельные вещи.

И Маленков задумался.

Слаш, находящийся на троне, пугал Георгия Максимилиановича все больше. Маленков не понимал Сталина, не понимал, что происходит в голове «черного», хоть и был чуть ли не ближе других к нему. Более того, если со Сталиным что-нибудь случится, власть в стране реально перейдет в его руки.

Маленков почувствовал, как от этой мысли бросает в пот и ладони становятся влажными.

Допустим... нет, только представим на минуту, что «черного» не стало. Что останется? Он – маг и правая рука. Берия, за которым ГБ. Жуков – маршал Победы. За этим армия, и если Георгию Константиновичу захочется полезть во власть...

«Нет, не захочется, – оборвал себя на середине мысли Маленков. – Не из той породы».

Да и к магам этот человек никакого отношения не имеет. Еще есть остатки «старой гвардии». Но эти опять же никто в реальном мире. Тех, кто имел отношение к «Тетраграмматону», давно и успешно прикончили, оставшиеся – просто люди. Самые обычные люди. Но в мире людей на них можно сделать ставку. Или нельзя?

Маленков еще раз перебрал в уме все сколь-нибудь значимые силы. Каждая из них в отдельности не могла претендовать ни на что серьезное. Никакая из этих сил не смогла бы свернуть шею слаш и удержать в руках власть. Нужен был союз. Но с кем объединяться? С недальновидным дейвона? Или с простыми людьми, какая бы мощь за ними не стояла?

Нет, решил для себя. Пока, как бы пугающе ни выглядел «черный» у власти, менять его ни на кого другого не следует.

Мнение свое он изменил через неделю. И виной тому стал сам слаш.

Товарищ Сталин позвонил за полночь.

– Георгий, – произнес в трубке знакомый голос.

– Да, – ответил Георгий Максимилианович, хоть в голосе «черного» не было ни намека на вопросительные интонации.

– Мне нужен Регистр, Георгий.

Маленков почувствовал, как холодеет внутри. То, что и без того могущественный маг отказался от обладания книгой заклинаний «Тетраграмматона», немного успокаивало Георгия Максимилиановича. Ему казалось, что решение принято раз и навсегда. Теперь выяснилось, что оно может меняться.

Зачем Сталину понадобился Регистр? Что он задумал?

– Ты сохранил его? – поинтересовалась трубка.

– Да, – деревянно отчеканил Маленков.

– Ты не заглядывал внутрь?

– Нет.

– Я отправил за тобой машину. Ты привезешь мне Регистр прямо сейчас.

– Да, – ответил Маленков.

– Хорошо, – едва заметно потеплел голос, и трубку положили.

Машина пришла спустя четверть часа. Когда к нему вошли молчаливые люди в штатском, Георгий Максимилианович был уже готов. Регистр был извлечен из специально придуманного тайника. А еще полтора часа спустя Маленков сидел на ближней даче в кабинете Сталина. И между ними лежал фолиант в черном кожаном переплете.

– Хорошо, Георгий, – просто произнес слаш и улыбнулся.

И прозвучало это так, что Маленков второй раз в жизни почувствовал жуткий, до икоты, до тошноты, страх. С этим страхом Георгий Максимилианович покинул кабинет и дачу. С ним вернулся домой. Под гнетом паники не мог заснуть.

– Что он задумал? – бормотал, словно в бреду, Георгий Максимилианович.

Бормотал тихо, себе под нос, чтобы не разбудить жену и детей. А ответа не было. Зато был страх. Причем не тот, беспричинный, от появления рядом представителя черной сферы, а вполне осознанный.

И Маленков дал дейвона свое согласие или скорее даже благословение. Третьим участником заговора стал один умный человек в круглых очках. Хрущев заручился и его поддержкой. Хотя, чтобы подсыпать вождю отраву, помощь ему ни от Берии, ни от Маленкова не была нужна.

Георгий Максимилианович так никогда и не узнал, чем отравили Сталина. Яд был экзотическим и действовал только на слаш. Откуда яд взялся у Хрущева, было ясно как божий день. Откуда совет матерей кланов узнал, чем можно отравить кажущегося бессмертным «черного», навсегда осталось для него такой же загадкой, что и название яда.

К Сталину он приехал, когда тот уже был без сознания и умирал медленно, но верно. Зачем Маленков поехал к вождю, он и сам не знал. Быть может, хотел найти Регистр? Или жаждал удостовериться, что слаш умирает и что сам он к этому не имеет никакого отношения?..

Слаш выглядел паршиво. Темная кожа его посерела, черные глаза ввалились. Под ними появились свинцовые круги. И худоба стала просто невероятной, словно мешок с костями обтянули кожей.

Маленков постоял над телом грозного мага, сумевшего победить могущественный орден и сосредоточить в своих тощих руках всю власть по обе стороны Пелены. Казавшийся вечным, Сталин доживал сейчас последние часы. Вызывавший одним своим присутствием ужас, слаш был сейчас вовсе не страшным. Напоминал мумию. А вот мысль о том, что будет дальше, внезапно напугала Георгия Максимилиановича.

Дальше все было просто. Товарищ Сталин умер вечером пятого марта. Те, кто могли раскрыть истинные причины его смерти, никогда бы этого не сделали. Один из них сам был повинен в смерти, двое других его покрывали.

Тело «черного» засунули в Мавзолей, где уже лежал другой великий маг. Георгий Максимилианович погрузился в новые заботы и расслабился, не заметив, что тройственный союз распался. Каждый стал сам за себя.

Спохватился Маленков, когда было уже поздно. Когда дейвона при участии маршала Победы отправил на тот свет хитроумного Берию. Тогда Георгий Максимилианович попытался перетащить на свою сторону оставшихся бойцов Революции. Но те давно уже одряхлели. И маг, опиравшийся на этих людей, проигрывал дейвона, за которым грозной силой стоял совет матерей «серых» кланов.

Власть уплыла с той же легкостью, с какой и пришла к нему после смерти слаш, в которой Георгий Максимилианович участвовал косвенно. Единственная возможность спасти положение, которую видел Маленков, была в Регистре. С этим кладезем заклинаний казалось возможным даже пойти против московских дейвона.