– Да откуда ты берёшь все эти глупости?! Ты ошибаешься!

– Нет, не ошибаюсь! И я сделаю это, слышишь? Я не могу не сделать, любой другой исход будет плохим!

– Но и этот исход ужасен!

– Ну и что?! Зато это заденет только меня и не придётся жертвовать никем!

– Это же просто твой эгоизм! Сама страдать не хочешь, поэтому заставляешь других?!

– …Да. – девочка притихла, вся тяга к спору тут же потухла. – Да, пожалуй, ты прав. Это просто мой эгоизм, вот и всё. Но это не меняет ничего – я всё равно не отступлю.

– Прости, не стоило кричать. – внезапно и Сота снизил тон.

– Нет, ты прости, я сорвалась…

– Любой бы сорвался, а вот я лишнего сказал, поэтому прости.

– Не извиняйся, всё в порядке… Только вот мы, кажется, к согласию не придём. – она грустно склонила голову, вытирая слёзы.

Рен, который до этого молча наблюдал со стороны, теперь шагнул вперёд и вновь вступил в разговор.

– Я бы очень хотел подробнее тебя расспросить обо всём том, что ты сейчас сказала, но раз ты сама не рассказываешь – допытываться не буду. Вот только Алис, знаешь, что?

– Ч-что?

– Сейчас первый раз, когда ты меня действительно разозлила. – он говорил спокойно, но натянутые нотки злости, всё же, были различимы в его голосе. – Что значит – лишняя, м?

Алиса нахмурилась, но отступать от сказанного было поздно.

– То и значит. Лишняя, чужая.

– И в чём же, интересно, это проявляется? – он свёл брови, раздражённо опустив уголки губ.

– Слышал, что я сказала? Я не из этого мира, да и не только это… Я отличаюсь от вас, очень сильно отличаюсь…

– И что теперь? Найл мне уже знатно помотал нервы этим своим «не такой, как ты», а сейчас и ты туда же? Различие во взглядах на жизнь, да и просто в отношении к жизни никак не делает тебя лишним, разве нет? Или в чём проявляется твоё «отличаюсь»? – он скрестил руки на груди, выжидательно глядя на девочку.

– В том и проявляется. В общем-то это и есть то, что говорил тебе Найл – вы особенные, вы просто невероятные, но я не такая и не могу быть такой.

– Во-первых, с чего ты это вообще взяла? А во-вторых, разве ты считаешь, что Найл у нас лишний?

– Он – другой разговор!

– А с чего бы он – другой? По-моему, так всё то же самое. Тем более, что он – убийца, и для него убивать – это норма, в отличии от всех нас, но его ты, почему то, лишним назвать не можешь. Или как насчёт Соты? Он больше всех критиковал все наши действия, мы сильно расходимся во взглядах, но это ведь не делает его лишним, так?

– Разумеется, нет! Но я просто…

– Что – ты? Как голову включить, так и сказать нечего?

– Я всё ещё остаюсь человеком из другого мира, так что…

– И что теперь с этого? Какая разница, откуда ты? Твою важность определяет не твой мир, а ты сама, разве нет? А если бы я был из другого мира, ты бы тоже сказала, что я лишний?

– Конечно нет!..

– Тогда почему ты говоришь так про себя?

– Я… Я же всё равно чувствую, что лишняя, я не могу так не думать…

– Почему с нами об этом не поговорила?

– Ха?

– Есть вещь, которая тебя очень беспокоит, так почему ты не могла обсудить эту вещь с нами? Не обязательно рассказывать, кто ты и откуда, просто в целом описать проблему, мы бы всё тебе растолковали и по полочкам разложили. Или ты совсем нам не доверяешь?

– Я доверяю! – совесть кольнуло. – Доверяю, но…

– Но?

– Но…

– Я слушаю.

– Мне просто… Казалось это настолько неважным, ну, для вас… Я не хочу грузить вас чем-то, ну, вот таким… Да и я правда, правда лишняя, поэтому я думаю, что такие вещи не важны…

– Плохо думаешь. Зачем, по-твоему, нужны друзья? Или ты ещё скажешь, что не являешься нашим другом? – он смерил взглядом Алису, глядя на то, как она виновато потупилась, отводя взгляд. – Алис… – уже мягче проговорил Рен. – Как мне объяснить тебе, что ты ошибаешься? Мне нужно взять каждого из нас и заставить сказать это тебе в лицо? Или, быть может, твердить тебе одно и тоже долгое время? Но поверишь ли ты моим словам? Ах, в общем… Даже мысли не допускай о том, что ты какая-то не такая или чужая здесь, это совсем не так.

– Я не могу, я…

– Давай так: просто поверь мне. Не надо ничего себе выдумывать, вообще в этом вопросе мозги отключи. Смотри, я – эксперт и я заявляю тебе истину, поэтому просто поверь в эту истину, ну? И Сота подтвердит, да? – он повернулся к Соте, тот кивнул. – Вот видишь? Тебе не нужно думать об этом, смотри, мы двое одного мнения, и мы не можем ошибаться, так что просто верь нам.

– Ха? Ха-ха… – она коротко, грустно посмеялась. – Я попробую.

– Вот и отлично, сразу бы так.

Алиса виновато отвернулась, уставилась в землю. Действительно, почему она никому ничего не рассказывает? Они ведь ещё тогда, вместе с Сером и Ханной выяснили, что молчание – худший вариант из возможных, но вот она опять замалчивает свои переживания. Хотя нет, она не то, что замалчивает, она ещё и не принимает слова друзей. Сер ведь говорил ей то же самое, что и Рен сейчас, но она ни тому, ни другому до последнего не верила. Почему же? Не лучше ли они знают? Нельзя же постоянно запирать себя в ловушке из собственных мыслей и переживаний, почему бы хоть раз не послушать друзей?

Хотя, какая уже разница?..

– Но мы с вами так и не пришли к соглашению, кто, всё-таки, пойдёт в Селлу.

– Я. – синхронно ответили Сота и Рен.

– А я предлагаю себя, и… Я думаю, у меня есть шансы выжить.

– Хм? Это ещё почему? – спросил Рен.

– Потому что у меня ранг «А», то есть… Я думаю, что Селле нужна энергия метки-проклятия и энергия одного человека, а я обладаю огромным количеством энергии, значит есть вероятность, что я выживу.

– Звучит здраво, но…

– Звучит глупо. – сказал Сота. – Каам ведь не выжил, а у него, как думаешь, сколько энергии было?

– Ну и что? Всё же есть маленький, но шанс, так что я считаю, что идти должна я.

– Но у тебя нет шансов!

– А я считаю, что есть. И получается, должен идти человек, у которого есть хоть самый маленький шанс, чем тот, у кого шанса нет совсем.

– Нет, идти должен тот, кому нужна смерть, а шанса у тебя нет никакого.

– Шанс есть. Тогда исключаем из спора Рена, потому что он и умирать не хочет, и шансов у него точно нет.

– Нет, стой, вы меня со счетов не списывайте! – возмутился Рен. – Мы с тобой в одинаковых условиях.

– Нет, не в одинаковых. Сота, согласись, тогда на одну проблему меньше.