В ответе доктора она услышала главное, и обнадеживающие речи о чудо-клиниках прошли мимо ее ушей. Павел, тоже решив, что ничего нового они сегодня уже не узнают, с некоторым усилием выбрался из глубокого кресла, протянул руку жене, чтобы помочь ей.

– Понятно. Спасибо вам огромное за все. И за визитку, обязательно позвоним туда. Может, что-то из лекарств нужно дополнительно купить?

– Нет-нет, ничего не нужно, все есть, – поспешил заверить доктор и, указав глазами на визитку в Пашиной руке, многозначительно добавил: – Настоятельно рекомендую, отличные специалисты.

Павел подумал, что процент, который врач городской больницы получит за подгон платежеспособного пациента элитной частной клинике, наверняка превзойдет его, врача, месячный оклад.

– Значит, к нему сейчас нельзя?

– Сейчас никак нельзя, – развел руками врач. – Он в реанимации. Возможно, завтра, если переведем в обычную палату.

– Хорошо, тогда до завтра.

* * *

В Москву прибыли утренней электричкой. Найти записанный на бумажке адрес – пятиэтажную «хрущовку» в Перово – оказалось нетрудно, и в девять утра, точно в указанное время ребята стояли у старой, обитой дерматином двери на площадке третьего этажа.

Ждать пришлось довольно долго, и Денис уже протянул руку, чтобы позвонить еще раз, когда дверь наконец распахнулась, и ребята попали под изучающий взгляд рослого парня в футболке с изображенным на груди черепом и в мешковатых, отвисших на коленях трениках.

– Здравствуйте, мы от…

– Знаю. Заходите.

Парень посторонился, и братья протиснулись в узкую, заваленную всевозможным хламом прихожую. Справа просматривался короткий коридор на кухню, две двери в торце и в правой стене прихожей были закрыты, но из-за одной слышался многоголосый разговор и короткие резкие смешки.

– На кухню проходите. Кроссовки не снимайте, пол засранный.

Небольшой квадратный стол и четыре приставленных к нему стула занимали почти все пространство крохотной кухни; несмотря на приоткрытую оконную раму, в воздухе висел густой табачный дух. Все трое с трудом разместились за столом, причем Артем почувствовал, как ему в копчик уперся чугунный радиатор батареи.

– Ты – Василь? – спросил Денис – на всякий случай и для того, чтобы этим переходом на «ты» обозначить некоторую независимость гостей и замаскировать собственную робость.

– Василь, Василь, – усмехнулся хозяин. – Щас будете слушать, спрашивать – потом.

Он выложил на стол неизвестно когда оказавшийся у него в руках толстый бумажный конверт.

– Через три часа выезжаете Сапсаном в Нижний. Билеты там, – кивок головой на конверт. – На вокзале вас встретят, отвезут в автосалон. Кто из вас Денис? Ты? Машина оформлена на тебя, когда пригоните в Москву, подпишешь договор купли-продажи, ее с тебя снимут. Ехать спокойно, скорость не превышать, правил не нарушать, нигде не останавливаться, бак будет полный, заправляться не придется, так что – никаких остановок.

– Поссать-то можно? – с наивным видом поинтересовался Денис.

Василь посмотрел на него задумчиво, будто и в самом деле решая непростой вопрос.

– Поссать можно, – наконец выдавил из себя ответ хозяин. – Короче, слушаем дальше…

* * *

Лена порывалась отправиться забирать Рому вместе с Пашей, несколько раз звонила, просила за ней заехать, что совершенно не входило в планы Паши, который хотел пообщаться с братом наедине, причем сделать это сразу же после выписки, пока Рома, только что побывавший одной ногой в могиле, еще растерян и напуган, еще не попал домой, где ужасы реанимационной палаты быстро отступят на второй план под воздействием привычной домашней обстановки. Сказав Лене, чтобы ждала мужа дома, он для подстраховки отправил к ней Свету, которая должна была гасить все порывы несостоявшейся вдовы самостоятельно рвануть в больницу.

Даже с учетом светофоров и довольно плотного трафика дорога до Роминого дома не могла занять больше двадцати минут, поэтому Паша решил обойтись без прелюдии, дежурного сочувствия и вопросов о здоровье.

– Ну, и что ты теперь собираешься делать? – спросил он сразу, как только выехал за больничные ворота.

– Что-что? Жить, вот что.

Рома, разместившийся на заднем сиденье, равнодушно рассматривал в окно омытые недавним дождем улицы.

– Поживу покуда, – добавил он расслабленно. – Раз уж доктора так постарались.

– Долго?

– Чего?

– Пожить, говорю, долго еще собираешься?

– Ой, Паша, не бухти только, а? Давай не сейчас, в натуре, не до нотаций твоих. Башка как чугунная, с похмелюги такого не бывает. Сегодня встал с койки, пару шагов сделал – и завалился, позорище одно, перед сестрами стыдно.

На мгновения отрываясь от дороги, Паша бросал в зеркало заднего вида короткие взгляды. Полчаса назад, увидев вышедшего в приемный покой мужчину в слишком просторной, висящей на нем как на пугале одежде, шаркающей стариковской походкой направившегося к нему в сопровождении медбрата, заботливо поддерживающего его за локоть, Паша не сразу узнал в этом доходяге родного брата. Но только сейчас, слыша усталый, с хрипотцой голос, видя ввалившиеся щеки и пустой равнодушный взгляд, он по-настоящему понял, по какой тонкой грани прошел в эти дни Роман, и это понимание не родило слов сочувствия, не заставило смягчить тон, а лишь добавило решимости добиться того, ради чего он затеял весь этот разговор.

– Значит так, братан, – жестко начал Паша, уже не отрывая взгляд от дороги и не следя за Роминой реакцией на его слова. – Тут доктор твой мне наводку одну дал – закрытая клиника для реабилитации наркоманов, я туда уже позвонил, обо всем договорился. Тут недалеко, километров пятьдесят. Сосновый лес, на берегу реки, тишина, покой, специалисты – все сплошь доктора и кандидаты. Завтра с утреца собирайся, поедем, посмотрят тебя. По телефону они, конечно, толком ничего определить не могут, но я рассказал все, что узнал в больнице, они уверены – это их профиль, обещают за пару месяцев поставить тебя на ноги.

Паша слегка лукавил – в клинику он, предварительно изучив сайт, действительно звонил, узнал про условия, цены, перспективы излечения, однако ни о чем конкретном не договаривался и привезти пациента в конкретную дату не обещал. То, что Рома отправится на лечение уже завтра, он решил только сейчас, увидев состояние брата и поняв, что другого момента может уже и не быть.

– Дела есть на кого оставить? У тебя там вроде этот, как его… зам или компаньон, я так и не понял. В любом случае телефон, ноутбук, скайп-фигайп – все будет под рукой, это же не зона и не психушка, сможешь рулить всем удаленно.

С заднего сиденья не доносилось ни звука, Пашу подмывало посмотреть в зеркало, но он сдерживал себя, желая оставить брата наедине с его мыслями и не смущая нетерпеливыми взглядами. Он, Паша, сказал все, что должен был сказать, теперь решать Роме, силой его никто никуда не потащит, пусть сам определится со своим будущим,