Она не поспевала за остальными, но слова были неважны. Ей достаточно было слышать энергию их ритма, радость и силу и решительность певцов, десяти, может быть пятнадцати тысяч поющих в унисон голосов, чтобы быть захваченной мгновением. Казалось, даже Джарлакс на время позабыл о Закнафейне.

Парад потёк по улицам Скеллобеля, окончившись у каменной лестницы, которая доходила до вершины ледника и рядом с которой находился деревянный лифт с противовесом.

Участники Бьянкорсо затрусили по лестнице, и крики усилились, когда они появились в поле зрения собравшейся толпы. Только когда они добрались до вершины и пропали из виду, народ округа двинулся следом. Все, кто мог подняться по лестнице, так и поступили, а слишком маленьких, слишком старых или больных подняли на лифте.

Эмилиан и Илина повели товарищей к лестнице.

- Мы надеялись увидеть Зака, прежде чем начнутся битвы, - сказала жрице-дроу Кэтти-бри, на мгновение очнувшись от всеобщего оживления.

- Я была с ним чуть раньше, - сказала Илина. – Он борется с доблестью.

- Но проигрывает битву, - произнесла Кэтти-бри, правильно оценив её тон. – Он не удержит фаг достаточно долго, чтобы вернувшаяся магия могла его исцелить.

Илина не ответила.

Ей и не требовалось.

Кэтти-бри посмотрела на двух своих путников и поняла, что Джарлакс и Энтрери не слышали их реплик. Она решила не говорить им, не сейчас, и когда все вместе они поднялись по лестнице и вышли на вершину огромного ледника, Кэтти-бри несла огромный груз на своих плечах, про который решительно намеревалась забыть в этот самый важный из праздников эвендроу.

Дневной свет был слабым, солнце висело ниже линии гор справа от неё, с другой стороны ледника, дул холодный ветер. Она плотнее запахнула тяжёлую куртку и глубже натянула капюшон.

Эмилиан поспешил к ней.

- Вот, - предложил он, протягивая ей пару перчаток, похожих на те, что получил от ткача Джарлакс, только менее причудливых на вид. – Это поможет. В Большом Колизее, с толпой вокруг, будет теплее, но если вашей южной крови всё равно будет холодно – только скажи. У нас есть другие способы с этим справиться!

Кэтти-бри кивнула в знак благодарности – и действительно, перчатки оказались очень полезными и тёплыми, что было тем более удивительно, учитывая их тонкость. Даже с давящими на неё мрачными новостями про Зака, женщина не могла не поразиться, когда они прошли по полосе на ледяной поверхности к месту, которое Эмилиан назвал Большим Колизеем. Тот был вырезан во льду, углубление, надиром которого было ровное поле льда примерно пятьдесят-шестьдесят ярдов в ширину и почти вдвое больше – в длину. Ещё более удивительными были ряды поднятых скамей, широкие трибуны, поднимающиеся на несколько футов над замороженным полем на много, много рядов вверх.

Масштаб этого места превосходил всё, что видели товарищи, и это стало тем более очевидно, когда начали заполняться сидения для зрителей – тысячи и тысячи существ из четырёх округов занимали свои места.

Скеллобелю была отведена длинная сторона, а напротив них размещалась Мона Чесс. Народ Б’шетта сидел справа от Скеллобеля, а жители Ардина – на противоположном от них конце поля. Кэтти-бри заметила стену, которая отделяла трибуны Б’шетта от других, не таких больших. Никто не занимал там места, подсказав ей, что это место было предназначено для обитателей поглощённого ледником округа.

Когда несколько человек вышли из тоннелей на само игровое поле, стало проще оценить габариты, включая стену почти вдвое выше среднего дроу, охватывающую игровой ринг. Персонал протащил по полю острые гребни, чтобы сделать ледяную поверхность грубой, а на противоположном конце другие измеряли и разглаживали края длинных, узких окон посередине небольших стен, одной на каждой стороне, примерно двадцать футов шириной и пять высотой. Кэтти-бри почти ничего не видела за этими отверстиями, но у основания каждой стены была расположена дыра.

- Что оттуда выходит? – спросила она сидящую рядом Илину. – Или заходит?

- Га, - ответила та. – Мяч. Ты получаешь очко, когда забрасываешь га в окно, в прямоугольник, на вражеской стороне, и он там остаётся. Если он попадает достаточно глубоко, чтобы достичь ската, который ведёт вниз, чтобы затем выкатиться из дыры на дне, это два очка. Если ты забросишь его в дыру, это два очка, а если сделаешь это достаточно сильно, чтобы мяч вылетел из окна – три.

- Его бросают внутрь?

- Неважно, как ты его туда загонишь. Пинай, бросай, клади, брось внутрь врага, который держит мяч. Это не имеет значения.

- Кажется не особенно сложным, - заметил Энтрери.

Улыбка Илины стала шире.

- Чем ближе ты к вражескому окну, тем меньше союзников тебя защищают.

- Враги пытаются тебя заблокировать?

- Они пытаются тебя покалечить, - поправила Илина. – Заблокировать врага – значит помешать набрать очки для его армии. Покалечить – значит убрать его с ринга, и замену сделать нельзя. Армии начинают с двадцатью пятью солдатами. Битвы каззкальци редко оканчиваются со всеми пятьюдесятью на ногах.

Посмеявшись, Джарлакс спросил:

- А другие правила?

- Нельзя кусаться, нельзя бить упавшего игрока по голове, нельзя выдавливать глаза пальцем. Костяшкой – да, но не вытянутым пальцем. Да, и нельзя хватать и крутить мужские гениталии.

Илина засмеялась.

- Думаю, пока это правило не добавили, война была веселее, но я слышала, что урон не всегда поддавался лечению.

Это заставило трёх спутников переглянуться, покачать головами и нервно рассмеяться. Однако поистине поразил их непрекращающийся поток зрителей, пришедших поболеть за свои округа, и огромные размеры этого сборища.

- Сколько? – потрясённо спросил Джарлакс, когда все наконец-то расселись по местам.

- Сорок семь, может быть пятьдесят тысяч, - ответил Эмилиан. – Почти вся Каллида.

Трём товарищам это казалось ошеломительным – и ещё более, когда четыре армии вышли из своих тоннелей, чтобы показаться перед глазами своих соседей по округу. Бьянкорсо носили свою бело-синюю униформу, напротив них была Гардреаль Моны Чесс в их королевском пурпуре, с другой стороны - Боскель Б’шетта в лесном зелёном, и яркие жёлтые, красные и зелёные узоры на униформах Тиватрис из Ардина, округа-сада. По большей части солдатами были дроу, но в бою участвовали также несколько орков и по крайней мере дюжина дварфов. Однако улутиунов не было, и Кэтти-бри сделала мысленную заметку спросить у Илины, почему люди не участвуют в состязании.

Приветственные крики эхом прокатились по леднику – казалось, до самых гор и обратно, и Кэтти-бри снова не смогла не увлечься этим волнительным