Татошка колебался. Переступить собственное упрямство для него было тяжко, он сминал листок с кривыми витиеватыми извинениями и сомневался. Борьбу в его каре-зеленом взгляде Елисей заметил почти сразу. Странные отношения – странная любовь. Хотел бы Елисей знать, почему Милана так отчаянно влюбилась в его вечно хмурого не особо щедрого на эмоции брата. С другой стороны, где-то там, за каменной стеной невысказанных слов, не раздаренных чувств прятался кто-то другой. Часть Антона, которая была видна лишь самым близким людям. Возможно, Милана умудрилась разглядеть ее.

- Знаете, - вдруг выдал он, слыша облегченный вздох младшего брата и обратив на себя все внимание семьи. – Почему бы нам не устроить семейный день в ресторане, а? Милана, хочешь поучаствовать? Будем готовить, приглашать людей, пары – покажем не только нас с выгодной стороны, но и время вместе проведем?

Голубые глаза распахнулись и взглянули на него с такой надеждой, что Лисе стало неловко. Насколько надо не любить человека, чтобы в чужой семье он искал тепло, понимание и поддержку?

- А можно? – выдохнула она и Алиса, подхватив мысль, мгновенно перебралась через Радовых, хватая руку Боярышниковой и сжимая ее пальцы.

- Мы будем очень-очень рады. – улыбнулась она, радуясь такому исходу и переглядываясь с Елисеем. – Мне кажется это пойдет на пользу не только ресторану, но и нам всем. Верно? День открытых дверей для всех желающих. Мастер классы, настоящая ярмарка. Будем все готовить, а потом есть, - подмигнула подруге.

- Отличная мысль!

- Да-да, хорошая идея!

- Лиса, вот можешь, когда хочешь.

- Миланочка, ты приходи, мы будем рады.

В шуме огромного семейства, Алла задумчиво провела подушечкой пальца по краю кружки и невольно усмехнулась. Раиса удивленно оглянулась на нее, а Кира вскинула брови.

- Что? – спросили обе женщины, пока остальные радостно выкрикивали слова поддержки.

- Знаете, этот семейный праздник может очень здорово сыграть нам на руку. Люди увидят другую сторону Канарейкиных – не богатых снобов с миллионами на счетах, а настоящую крепкую семью. О чем мечтает практически каждый человек. Идеальное решение, чтобы окончательно обелить нашу репутацию, - хохотнул она, поднимая кружку и глядя на веселящего Елисея. – У парня прекрасные задатки, он быстро ориентируется. А она, - Алла ткнула пальцем в Алису и усмехнулась. – Будет прекрасным партнером, если они выдержат все, что на них еще свалиться.

- Я рада, - улыбнулась Кира, любуясь сыном. – Что может быть лучше победы детей?

- Да уж, - цыкнула Раиса, откидываясь на спинку стула, рассматривая Милану, которую сейчас вовсю тискала Настя. – Знаете, я узнаю в ней немного себя. Очень сложно любить кого-то отчаянно и не получать ничего взамен.

Она переместила взгляд на вышедшего Антона. За ним следом двинулся Елисей, кивнувший Алисе и улыбнувшийся ей. Парень бросил в сторону матери с подругами взгляд прежде, чем исчез в дверях.

Сколько Лиса себя помнил, не было ни дня, чтобы брат не участвовал в его махинациях. Антон всегда был тем, кого ведут. По жизни не слишком гиперактивный, больше склонный к размышлениям и лени, он мог спать почти целыми сутками. У него не было друзей, всегда только Марк с Елисеем да Настя. Если бы не тяга старшего из сыновей Канарейкиных к приключениям, наверное, полжизни бы проспал. И иногда Лиса думал, что его брат все еще спит – будто не проснулся и не смог зажить нормальной жизнь. Потерялся где-то в лабиринтах снов, не желая очнуться и взглянуть на реальность.

В его старой комнате все было по-прежнему. Павел выстроил для своего младшего сына настоящий кусочек средневековой крепости. Стерилизованные под камень стены и пол, поверх которого располагалась искусственная шкура медведя. Дубовый компьютерный стол, не настоящий камин и на полках романы о рыцарях круглого стола, мушкетерах Людовика с историческими книгами. Между ними – фигурки королей и рыцарей, стопка тематических журналов на прикроватной тумбочке и лампа в виде летящего дракона. И фотографии – они были везде. На стенах, полках, столе. Всюду сменяющие друг друга живые снимки в цифровых рамках.

Оглядывая это место, Лиса снова ощутил легкий укол зависти и тут же одернул себя. Иногда ему казалось, что родители любили Татошку чуть больше, чем его. Но потом вспоминал свое детстве и усмехался сам себе. Глупо делить семью, когда они оба были ее частью.

- Такое ощущение, что хоть сейчас снова иди в школу и слушай, как мама пытается разбудить нас к первому уроку, - хмыкнул Лиса, обходя шкуру медведя и продвигаясь к открытой двери балкона. Выйдя наружу, он вдохнул приятный весенний воздух, глядя на ночное небо. Приятная усталость куда-то ушла после часа в родных пенатах. Правду говорят – нет лучше дома.

- Обычно ты прогуливал, а я просыпал, - отозвался Антон, глядя перед собой и опираясь руками о перила. Между его пальцев была электронная сигарета, а темная щетина немного обросла, делая его похожим на байкера со рваной футболкой и косухой на шее.

Лиса вдруг поймал себя на мысли, что совсем не знает, чем живет и дышит его родной братишка.

- Расскажешь мне? – вдруг спросил он, поймав на себе удивленный взор на Антона.

- О чем?

- О себе. Мне кажется, мы сотню лет не говорили. Ты вырос, стал совсем замкнутым, и я даже не уверен, что понимаю тебя, - вдруг с горечью заключил Елисей, слыша тихую усмешку в ответ. Прислонился к перилам, разглядывая яркие огни летающих дронов.

- Я все еще я, Лисень. Все тот же Татошка, - потянул Антон, опираясь на руку и смотря на Лису пронзительным взором. – Средний сын Кенара с самым бесполезным в мире дипломом историка. Единственный в нашей семье, кто совершенно не умеет готовить, - он подмигнул ему, поворачиваясь обратно к домам и затягиваясь сигаретой.

На это Канарейкин поморщился, передернув плечами.

- Неправда. Хуже отца не готовит никто. Ты помнишь ту слипшуюся рисовую кашу, из-за которой пришлось выкинуть кастрюлю? Кажется, она намертво пригорела к стенкам и при том абсолютно не проварилась!

- Точно-о-о, или греночки. Помнишь греночки? Соседка тетя Лена, положившая на папу глаз, сломала о них зуб, когда мы принесли ей их в качестве подарка якобы от папы.

Они неожиданно расхохотались, предаваясь воспоминаниям и всего на секунду погружаясь в них. Лиса затих, непроизвольно улыбаясь. Шум от их семей был слышен даже несмотря на звукоизоляцию в квартире. Они снова о чем-то спорили, беспрестанно ругались и перекидывались ядовитыми фразочками, часть из которых доносилась через открытое окно в гостиной.

- Она влюбилась не в того парня, - вдруг произнес Антон и Лиса удивленно перевел на него взгляд, наклоняя голову на бок.

- Что?

- Милана, - пояснил брат, снова затягиваясь сигаретой. – Она такая глупая, - он усмехнулся, качая головой. – Постоянно говорит о том, что заставит меня признать ее. До сих пор не понимаю, зачем ей все это. Столько раз уже могла уйти, но цепляется упорно. Нашла тоже героя, - Антон фыркнул, опираясь о руку и задумчиво смотря перед собой на темные окна в другой части дома.