– Все-таки прокрался, стальной. – Мысленно усмехнулся юноша, узнав голос своего клинка.

– Ты так давно не говорил со мной, что я решил напомнить о себе.

– Не хотел надоедать тебе своим нытьем, – жестко припомнил юноша клинку слова, с которыми они прекратили общаться.

– Обиделся? Прости, я все время забываю, что вы, люди, сильно подвержены эмоциям и настроениям. Хотя если бы не они, многое из того, что происходило, не произошло бы.

– О чем ты?

– Вспомни, поддавшись ненависти, ты в одиночку уничтожил целый отряд, а я, попав в водоворот твоих эмоций смог перерубить драконий клинок. Хотя всегда считал, что это невозможно. А кстати, о клинках. С чего это ты решил порыться в оружейных лавках?

– Боишься, что заброшу тебя в дальний угол?

– Ну, признаюсь откровенно, после нашего последнего разговора была такая мысль.

– Не беспокойся. Я слишком привык к тебе. И потом, Разман ковал тебя под мою руку. Да и где я еще найду такую упрямую и болтливую железяку, как ты? – неожиданно улыбнулся Ал-Тор.

– Ну было бы желание, а найти можно, – проворчал клинок.

– Я же сказал, не буду.

– И все-таки, что ты хочешь найти?

– Не знаю. Просто хотелось побыть одному и немного подумать.

– О чем?

– Обо всем. Не успел появиться в городе, как тут же подрался с парнями, которых видел первый раз в жизни, затеял перевоз борделя в свои земли. Посадил под замок наместника. И все ради чего? Сам не знаю.

– Ну, подрался ты потому, что тебя оскорбили, бордель вам в замке и самим пригодится, а наместник давно уже должен был оказаться под замком, просто в городе не нашлось никого, кто оказался бы способным на такое.

– Думаешь, я поступаю правильно?

– Время покажет. Во всяком случае, мне не стыдно за твои поступки. А это главное.

– Главное для кого?

– Для меня. Для нас. Это значит, я могу быть спокоен за свою честь.

– Твою честь?! Прости, но о какой чести может идти речь, когда идет разговор о мече?

– Только не говори мне, что ты забыл все, что я тебе рассказывал о клинках и смене носителя.

– Ах вот ты о чем! Но ведь смена носителя – это решение одного клинка. Ведь никто не будет порицать тебя, если ты не захочешь сменить своего носителя. Это решать только тебе.

– Верно. Но у нас, у муаровых, тоже есть свой суд. Суд чести.

– И как же это выглядит?

– Когда хранители объявляют сход, весть об этом разносят по всем известным пределам. Сход бывает родовой и общий. На родовом собираются только те, кто относится к данному роду, например древковое оружие или топоры, или длинные клинки. Ну, в общем, ты понял. А на общий сбор собираются все, без исключения.

– Это что же за сход такой получится, если все оружие в одном месте соберется?

– Не все, а только мы, муаровые. Такой сход, на моей памяти, собирали только один раз. Тогда была объявлена большая война. Царь одной из серединных стран решил завоевать весь мир. Тогда и объявили сход.

– И чем закончилась эта война?

– Его меч сломался, и царь был убит.

– Сломался?

– Да. Иногда нам приходится идти на крайние меры. Казнить отступника. Тогда палачом стал двухлезвийный лаброс из прокованной черной бронзы. Он был самым старым из семейства тяжелых топоров. Отступник отказался уйти сам.

– М-да. Серьезно. Я только одного не понял, как вы собираетесь?

– Когда приходит весть, муаровые начинают подталкивать носителей на участие в турнире или в крайнем случае в войне. Там мы и собираемся. Старейшие, объявившие сход, рассказывают всем причину, и мы решаем, как должен поступить тот или иной клинок. Обсуждаем, у кого какие проблемы с носителем, подсказываем, как лучше поступить. Но это случается редко. В основном каждый клинок решает все вопросы сам, только иногда обращаясь к хранителям.

– И много у вас таких хранителей?

– Почти в каждом крупном людском поселении есть хранитель. Особенно если там есть воинский отряд. Вспомни, как в замке появился кузнец. Его гердан и есть хранитель. Я тебе рассказывал.

– Да, я помню.

– Вот так мы и живем.

– А это больно, менять носителя? – осторожно спросил юноша.

– Понимаешь, понятие боль неприменимо к стальным в том смысле, в котором оно применяется к людям, но приятного мало. Мы ведь, в отличие от вас, не умеем забывать. Да и живем мы намного дольше, чем вы. Рано или поздно, приходится менять носителя, если только не приходится отдаться горну, как это было с твоим первым старейшим.

– Он был хранителем?

– Да.

– Но почему?..

– Почему он решил отдаться горну?

– Да.

– Он понял, что ты не отступишь и погибнешь в бою. А кроме того, он устал. Он ведь был очень стар. Почти в два раза старше кузнецова гердана. А тому, даже по нашим меркам, уже много.

– А если бы я не отступил? Если бы продолжил бой? Ведь тогда получилось бы, что он сломался напрасно!

– Старейшие не ошибаются.

– Никогда?

– Никогда. Ведь они не люди, и они хранят память сотен лет. С годами у многих старейших появляется чувство предвидения. В определенных случаях они могут знать, что будет, если поступить так или иначе.

– Знаешь, иногда, после разговоров с тобой, я начинаю опасаться за свой рассудок. Это что же получается? Воин, купивший хороший клинок, перестает быть свободным, подчиняясь желаниям своего меча? То есть любой клинок с муаровым узором на лезвии становится хозяином, а его носитель, это просто вьючное животное, которое эту железку на себе таскает, точит его, полирует, смазывает. Так, что ли? Человек перестает быть хозяином своей судьбы? Тоже мне, пророки ржавые!

– Не горячись. Мы вмешиваемся только тогда, когда видим в этом острую необходимость. Во всех остальных случаях мы просто наблюдатели.

– Эй, длинный. По-моему, ты слишком разболтался. Захлопни-ка ножны гардой. Мы почти пришли. – Неожиданно услышал Ал-Тор еще один голос.

– Это нагината. Решила напомнить мне, что людям не стоит знать о нашем к ним отношении, – тихо проговорил клинок.

– Тогда передай ей, чтобы заткнулась и не лезла в чужие разговоры. Не ей решать, о чем нам разговаривать, – как можно громче постарался ответить Ал-Тор.

– Эй, длинный, это ты сейчас говорил? Что у тебя с голосом?

– Не я, – ответил клинок.

– А кто? – растерянно прозвенела нагината.

– Тебе повезло. Ты смогла услышать голос моего… – клинок растерянно замолчал, не зная, как правильно назвать Ал-Тора.