– Даю вам слово. Слово… бунтовщика.

Мы оба улыбнулись. Подходя следом за мной к люку, конвоир вдруг ткнул мне в спину раструбом шмоблера.

– Это я придумал, – сказал Рейджин, заметив мое удивление. – Когда Стегго доберется до цивилизованных мест, он расскажет все по-своему. Так пусть думает, что вас оставили на корабле против вашей воли. Это добавит вашим показаниям веса, да и защитит вас в случае чего. Вряд ли вам хотелось бы попасть под следствие.

– Спасибо.

Все-таки он оказался неплохим парнем, этот Рейджин.

Экс-капитан Стегго, старший моторист Скандалли и пятеро других офицеров лежали на полу спасательного бота; на шее у каждого красовался смирительной ошейник. Толстяк испепелил Рейджина взглядом.

– Выбросишь меня в космос в этой скорлупке, Рейджин? Ничего, я как-нибудь выберусь. Я еще увижу, как тебя испепеляют орудиями большого калибра!

Мой конвоир наклонился и плюнул ему в лицо.

– Конечно, выберетесь, – спокойно ответил Рейджин. – У вас с собой дюжина коллапсиконов со всем необходимым, – он хмыкнул. – А вслед за вами мы избавимся от этого поганого вискодия.

Он быстро подрегулировал смирительные ошейники: теперь они должны были автоматически отключить силовые поля через полчаса. Когда он склонился над Скандалли, от моего взгляда не укрылось, что грудь у старшего машиниста забинтована.

– Хочешь пари, приятель? – негромко произнес машинист. – Ставлю свои руки против твоих потрохов, что еще до того, как нас подберут, вы все будете греть нары в земной тюряге.

Рейджин широко улыбнулся.

– Я бы на вашем месте не нарывался, Скандалли. После того как вы заперлись в машинном отделении так, что моим людям пришлось едва ли не выкуривать вас оттуда. У многих на вас хороший зуб; они уж наверняка предпочли бы оставить вас на «Награде» – позабавиться.

Скандалли заметно побледнел.

– Что ж, вот и все. Приготовьтесь отчаливать. Этот парень, – он ткнул пальцем в меня, – останется с нами. И Беллью. Они теперь заложники.

Мы вышли, и люк за нами закрылся, но мы успели еще услышать голос Стегго.

– Доктор Симс! Мы вернемся! Вернемся! Мы…

Корабль вздрогнул – это пружины оттолкнули от него бот с офицерами.

На мостике Беллью перепечатывал написанные от руки показания Рейджина. Кроме нас с ним, здесь никого не было. Нам явно доверяли. Лицо у Беллью побледнело еще сильнее и заметно осунулось. Он казался мне слишком молодым для офицера, пусть даже несущего службу на торговом судне. Как он сюда попал? Услышав мой вопрос, Беллью оторвался от клавиатуры.

– Ну, даже не знаю, – ответил он, вынимая из принтера последний лист. – Сначала я удрал в море: начитался всяких-разных книжек. Из древних: ну там Конрада, Лондона, Нордхоффа, Холла. Потом в руки мне попали книжки о космосе: «Путешествия» Малларда, Суз, Йон Джим… В общем, решил я, что мне образования не хватает, и поступил в школу астронавигаторов. Но оказалось, в космосе такая же тоска, как в море.

Что ж, этому можно было посочувствовать.

– Романтику жизнь почти всегда кажется скучной. Так что, вы надеялись, что бунт на корабле сделает ее интереснее?

Он залился краской, и мне вспомнилось, какой больной был у него вид, когда капитан на него кричал.

– Да вовсе нет. Мы знакомы с Рейджином еще по Альдебарану-Шесть – планета называется Наскор. А с некоторыми другими мы вместе охотились на Альдебаране-Восемнадцать. Когда я нанялся сюда штурманом, то рассказал им о некомплекте команды, и они тут же поспешили наняться в матросы. Я даже помог им провести на борт жен. – Он вызывающе посмотрел на меня.

Разумеется, мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть в знак того, что с учетом обстоятельств я не вижу в этом ничего предосудительного. Парень продолжал:

– Я никогда раньше не летал со Стегго, но слышать о нем доводилось. Когда он затеял свой военно-полевой суд, я рассказал об этом Рильдеку и Гонде… Гонда – это тот мужик, который вас конвоировал. А они сообщили остальным. Ворвались сюда в самый разгар суда и захватили корабль. Стегго собирался выбросить тех ребят и их жен в открытый космос!

– Не самый красивый поступок. Однако я помню, феминистки из Эйно сумели в начале войны уничтожить три наших боевых эскадры. Эти люди знали, что женщинам находиться на борту строжайше запрещено. Ради чего им было идти на такой риск?

– Ну, они хотели поселиться в какой-нибудь системе, чтобы земля там была не на вес золота. Альдебаран почти целиком состоит из руд, так что свободных земель практически не осталось. А на астероиды в Солнечной системе за время войны цена упала в несколько раз, – вот они и подумали, что, скинувшись, сумеют прикупить один. Но женщин пришлось взять с собой – иначе проезд на лайнере обошелся бы им в половину всех сбережений. Билет с Альдебарана в Солнечную систему стоит недешево.

– Это вы мне говорите!

Подписать напечатанные им показания можно было, не покривив душой.

– Теперь, думаю, они рассчитывают схорониться на Отто или в одной из маленьких систем в тех краях, – подписанная стопка бумаг легла на край штурманского стола. – Не знаю, где именно, но наверняка это должна быть необитаемая система, по возможности неисследованная. Но вас-то доставят в родную Солнечную систему. Если корабль обнаружат в хорошем состоянии и обойдется без смертоубийств, не понадобится флотское расследование – тем более сейчас, после демобилизации. И вы же знаете, как старательно альдебаранские власти расследуют бунты и мятежи.

– Думаю, все кончится тем, что бумаги по этому делу перекочуют из папки «Пропали без вести» в папку «Разыскиваются за мятеж». Но вы не боитесь проблем с женщинами? Их же всего семь.

– Посмотрим. – Он потянулся, от чего висевшая на тщедушной груди складками форменная тельняшка даже расправилась. – Галактика велика, а бизнес после войны должен пойти в гору. В случае чего улизнем куда-нибудь еще, найдем какую-никакую работенку и отсидимся, пока страсти не улягутся.

В рубку вошел Рейджин и принялся рыться в картах. Выбрав одну, он, чертыхаясь под нос, принялся изучать ее. Беллью удивленно покосился на него и продолжал:

– Что до меня, я рад, что помог друзьям одолеть этого отпрыска канализационного насоса. Заодно узнаю, каково это – жить на необитаемом планетоиде.

– Боюсь, гораздо раньше вы узнаете, как пахнет плазма, – вдруг буркнул здоровяк альдебаранец. – Изначальный курс был проложен к Солнцу, так?

– Д-да, – заикаясь, пробормотал паренек, вскочив на ноги. – Н-но я думал, вы сможете управлять маршевыми двигателями. Я проложил новый курс, и все, что остается, это поменять вектор тяги для маневра.

– Ну да, мы можем управлять двигателями, как же, – Рейджин поморщился. – Можем, когда сопла можно отклонять, – он вскинул руку, сжимавшую пустоту. Мой бластер. – Будьте добры, доктор, – он сделал резкое движение невидимым стволом. – Искренне желаю – и настоятельно вам советую! – чтобы вы и на самом деле оказались химиком.