Германские племена прельщало богатство Галлии и Британии, о процветании которых свидетельствовали не только крупные города и крепости, но и морские пути вдоль берегов Галлии от Рейна до Гаронны, а также связывающие Галлию с Британией. Высокопоставленные бритты, римские государственные деятели и военные на всех подвластных Риму землях старались приобрести вино, оливковое масло, стекло, украшения, керамику и оружие из Галлии, а Британия экспортировала зерно, скот, золото, олово, железо, невольников, шкуры и охотничьих собак в порты в устьях Рейна, Сены, Луары и Гаронны. На затонувших кораблях того периода в большом количестве встречаются и более прозаичные грузы: например, баржа II века, откопанная в лондонском районе Блэкфрайерс, везла известняк — типичный для тех времен строительный материал.[621] Хотя камень, добываемый в Кенте, транспортировали по Медуэю и Темзе, изъеденный морскими древоточцами корпус свидетельствует, что судно много ходило по морю. Находки, связанные с затонувшим кораблем III века из Сент-Питер-Порта на острове Гернси, показывают, что его команда из трех человек возила товар с Пиренейского полуострова на Северное море, и в последнее плавание в трюме, среди прочего, находились бочки со смолой из Ландов на юге Франции.[622] Торговые пути римской эпохи пострадали от варварских нашествий, но не были уничтожены полностью. Навстречу последним римским легионам, покидающим Британию, тянулись в Ирландию христианские миссионеры, да и престижные товары с дальних уголков Средиземноморья по-прежнему достигали Британских островов. Среди имущества короля Восточной Англии по имени Редвальд в погребальном корабле английского некрополя Саттон-Ху найдено блюдо из Восточного Средиземноморья, египетская бронзовая чаша и две серебряные ложки с надписями «Савл» и «Павел» греческими буквами.[623] Нашлись в захоронении и дары из мест поближе: тридцать семь золотых монет из меровингской Галлии, датированные от 575 года до 625-го — года смерти Редвальда и, надо полагать, погребения корабля, а также года чеканки самой поздней монеты с затонувшего судна А из Яссы-Ады.

Крах римской власти нарушил расстановку сил, сложившуюся на границе Рейн — Ла-Манш с I века, и основные морские пути имперского периода начали терять значение, поскольку торговля, перешедшая в другие руки, потекла через новые каналы. Первыми из народов Северной Европы в морской торговле выделились фризы, привычные к коварной стихии. В начале V века повышение уровня моря привело к затоплению части Нидерландов, а озеро, которое римляне называли Флевонским,[624] увеличившись вдвое, образовало Алмере.[625] Фризы могли бы бежать на возвышенности, но вместо этого они принялись осваивать подступающие со всех сторон воды, становясь самыми искусными мореплавателями в северных краях. К VI веку фризы наладили сообщение с франками и данами и наведывались в британские порты — Йорк и Лондон. В северном направлении торговля велась с Ютландией, где в VIII веке ради нее был основан Рибе, ставший впоследствии крупным торговым городом.[626] Основал его неизвестный датский правитель, надеявшийся пропустить торговые пути Северного моря через свои владения. Расположение имело немалые преимущества: пересекать полуостров по суше — шестьдесят километров до Коллинг-фьорда — было гораздо удобнее, чем идти через Скагеррак и Каттегат или преодолевать сто миль змеящегося между Ютландией и островом Веннсюссель Лим-фьорда.[627] В основном в Рибе торговали фризские и франкские купцы с Северного моря, однако товары из Норвегии, Бирки, с Балтики и даже Черного моря встречались тоже, подтверждая тем самым, что восточное направление скандинавских и славянских торговых путей складывалось уже тогда.

К югу от Фризии наибольшую силу из германских племен, пересекших Рейн, набрали салические франки. В 486 году Хлодвиг разбил в Галлии последнего римского правителя, но после принятия христианства и он, и его меровингские преемники привлекали галло-римлян для борьбы с вестготским королевством Тулуза и другими германскими племенами, исповедовавшими ереси. К середине века франкское королевство распространилось почти на всю территорию современной Франции, Нидерландов, Швейцарии и Южной Германии. Несмотря на такой размах и богатые ресурсы, длинное побережье франкского государства было плохо защищено от саксонских и датских набегов,[628] самые знаменитые из которых описаны в англосаксонском эпосе «Беовульф» и в «Истории франков» Григория Турского. Согласно последнему, между 516 и 534 годом датский король Хлохилаих (Хигелак в «Беовульфе») совершил набег на Северную Фризию и приплыл в Алмере.[629] Оттуда даны поднялись по Вехту и Рейну к впадению Ваала, но были перехвачены франками у современного Неймегена, примерно в ста километрах от моря. Войско Хлохилаиха было разбито, и сам он погиб — очевидно, на подступах к предполагаемому месту встречи со своим флотом.

Собственные экспансионистские планы фризов вели к частым столкновениям с франками, которые пытались отвоевать земли предков к северу от Рейна, — наибольшего накала эти попытки достигли при Карле Великом.[630] В начале VII века Меровинги построили в Утрехте церковь; важнейший их северный порт располагался в близлежащем Дорестаде. И хотя население Дорестада не превышало двух тысяч человек, его речной фасад на Рейне протянулся на километр, а с 630 по 650 год, когда он перешел к фризам, в городе работал монетный двор. В 689 году Пипин II вернул его под власть Меровингов, но прошло еще пятьдесят лет, прежде чем Карл Мартелл организовал крупную морскую экспедицию, подготовившую почву для завоевания Фризии франками.