Со сложенными в трубочку губами майор с задумчивым видом качал головой в такт словам Фефелева.

— А скажите, — неожиданно произнес он. — Не слишком ли большой штат сотрудников для такого магазина?

— Ну что вы! — снисходительно заметил Фефелев. — Расходы на содержание штата окупаются с лихвой. И потом, товарищ майор, нам нужно держать марку солидного предприятия.

— И много было похищено из вашего солидного предприятия?

Завскладом несколько секунд сидел молча, и когда майор уже решил, что Фефелев не расслышал, а может быть, не понял вопроса, тот вдруг тряхнул головой, словно его толкнули в спину.

— Много! Я не знаю, кто это сделал, но могу сказать точно: этот человек здорово разбирается в нашем деле. Он взял наиболее ценные из вещей. Кстати, он прихватил еще из сейфа Нечаева трехдневную выручку.

Хвостов блеснул продолговатыми стеклами очков.

— Кто обычно запирает магазин и сдает его под охрану?

— Завсекцией Нечаев. Это его обязанность.

— Вчера он сдавал?

— Нет, я.

Из-под очков майора выскочили брови.

— Это почему же?

— Видите ли, — отчего-то смутился завскладом, — он вчера женился.

— Завсекцией разве молод?

— Да нет же! Это у него второй брак.

— Вот как? — Хвостов решил ускорить темп допроса. — Вчера вы последним уходили из магазина?

— Нет. После работы мы всем коллективом отправились к Нечаеву на свадьбу.

— Ага! Свадьба, значит, все-таки была?

Фефелев махнул рукой:

— Да какая там свадьба при нынешней дороговизне! Так, вечеринка человек на тридцать.

— Сотрудники "Бриллианта" были без жен и мужей?

— Да.

— Отчего же так?

Наконец-то Фефелев показал, что у него есть чувство юмора. Он оскалился так, что у глаз его собрались морщины, и укоризненно-иронично протянул:

— Ну-у, товарищ майор, кто же ходит с мужьями и женами на "коллективные" мероприятия?

— Понятно. Свадьба была в кафе?

— Нет, у невесты дома.

— Ее фамилия, адрес?..

Фефелев назвал.

— Отметь-ка у себя, Женя, — сказал майор помощнику. — Анатолий Владимирович, в котором часу вы покинули квартиру Бериковой?

К этому вопросу Фефелев, казалось, был готов.

— В двадцать три сорок, — ответил он без запинки.

— Вы сразу отправились домой?

— Конечно.

— Кто это может подтвердить?

— Жена, дети…

В дверь постучали, потом она приоткрылась и в кабинет просунула голову Динара Ахмедова. На ее лице с коротковатой верхней губой был написан немой вопрос.

— Входи, Дина, — милостиво разрешил Хвостов. — Есть какие-нибудь результаты?

— Кое-что, — Ахмедова протиснулась в кабинет. Она была уже в белом халате с вышитыми на верхнем кармашке красными нитками инициалами. — Ты скоро освободишься?

— Минуточку! — Майор встал. Это означало, что разговор с Фефелевым закончен. — Анатолий Владимирович, я не прощаюсь. Мы с вами еще увидимся. Побудьте пока в торговом зале… А ты, Женя, займись отправкой трупа в морг и сгоняй в пункт охраны, поговори с ребятами, и, самое главное, узнай, не срабатывала ли ночью сигнализация.

Фефелев, а за ним Женя вышли из кабинета. Хвостов занял директорское кресло, а Динара присела напротив майора.

— Выкладывай! — потребовал Хвостов.

Ахмедова знала, что майор терпеть не мог казенный язык, поэтому в своем докладе старалась избегать научной терминологии.

— Жертву вначале ударили сзади по голове тяжелым предметом, — начала она, — потом воткнули нож в спину.

— А не наоборот? — перебил майор.

— Что наоборот?

— Вначале ножом, а потом по голове?

— Если было бы наоборот, — неожиданно обиделась молодая женщина, — то я бы так и сказала.

— Ладно, ладно, Дина, не нервничай! — миролюбиво произнес Хвостов. — Значит, действовал не профессионал?

— Очевидно. Убийца не был уверен в том, что с одного удара прикончит охранника. Поэтому он вначале оглоушил его, а уж потом вонзил в сердце нож. Кстати, орудие убийства не нашли.

— А могла все это проделать женщина?

— Запросто! Особенно красивая женщина, — усмехнулась Динара. — От нее мужчина меньше всего ожидает предательского удара в спину.

— К чему ты клонишь? — не понял майор.

Наклонив голову, Ахмедова взбила лезшую в глаза челку.

— Все вы мужики одинаковы, — сказала с иронией. — При виде юбки таете.

— Как видишь, в твоем присутствии я остаюсь ледяной глыбой.

— Значит, я недостаточно красива.

— Я этого не говорил… Когда наступила смерть?

— Не менее десяти часов назад. Точнее определит вскрытие…

Дверь беспардонно распахнулась, и в кабинет со стареньким фотоаппаратом на шее вошел Смыслов. Старика мучила одышка. Он опустился в кресло, широко расставив ноги с крупными шарообразными коленями.

— Что у вас, Владислав Николаевич? — задал вопрос Хвостов.

— Ничего примечательного, — с присущим ему недовольством признался эксперт. Он еще не отдышался. — Три наружные стены глухие… В полу и потолке проломов нет. Наружные витрины, двери и вот это окно, — толстый заросший между суставами шерстью палец Смыслова указал на забранное решеткой окно позади Хвостова, — целы. Те витрины, что стоят в торговом зале, были закрыты для виду… Сломать на них замки — раз плюнуть… Похищено самое ценное. Про отпечатки я ничего не говорю. Легко можно представить, сколько человек бывает только за один день в магазине. Да и преступник, очевидно, был не дурак. Готовясь к такому серьезному делу, он наверняка припас пару перчаток… — Но вот, что интересно, Боря, — оживился эксперт. — На первый взгляд два сейфа на складе взломаны, но, как оказалось, они были аккуратно открыты ключами. Грубая инсценировка… Из сейфов же, как говорят сотрудники "Бриллианта", опять-таки похищено самое ценное.

Майор громыхнул ногами под столом. Он был так худ, что можно было предположить, будто загремели его кости.

— Похоже, преступник неплохо ориентировался в здешней обстановке, — сказал он и перевел взгляд на Женю, который вошел пару минут назад, но, чтобы не прерывать доклада Смыслова, остановился у двери. — Проходи, лейтенант, садись. Что успел сделать?

Селиванов шагнул, однако не сел, а остановился у стены рядом с расположившейся на стуле Динарой.

— Труп отправил, — начал он. — Был на пункте охраны, он в двух шагах. Ребята говорят, сигнализация ночью не срабатывала. Как сдали вчера магазин под охрану, так только сегодня утром сняли. Поздновато, правда. Об ограблении не знают, не ведают.