— Ольга-то, когда "горько" кричали, от души со мной целовалась… В общем, через некоторое время мы с Нечаем по новой местами поменялись. А когда гости ушли, он меня из подвала вместе с сумкой с драгоценностями и выпустил. На замке гад держал, боялся с побрякушками сбегу. А сумка большая была. Он ее заранее в магазине спрятал. Нечай говорил, будто деньги в "Бриллианте" будут. Я думал, свою долю бабками заберу, золотишком да отчалю. Драгоценности-то я в бомжовском виде куда сдам? Первый же мент загребет. А с бабками потихоньку поднимусь. Но денег не оказалось. Врал Нечай…

— Да нет, Вася, не врал, — сказал Хвостов. — Деньги на самом деле завскладом Фефелев прикарманил.

— Значит, не врал, — охотно согласился Клем. — Но только отпускать они меня все равно не хотели. У каждого на то была своя причина. Боялся меня Нечай. Он кто? Убийца и грабитель. А я?.. Ну, подумаешь, часок вместо него на свадьбе посидел… Опасным я стал свидетелем. Витька начал мне золотые горы сулить. Потерпи немного, мол, Ольга тебе снова твою физиономию вернет. Оформим на тебя мою холостяцкую квартиру, паспорт справим, денег дадим — заживешь, как человек. Да только, думаю, загибал он. Просто время тянул, ждал, когда шумиха вокруг ограбления уляжется, а потом подгадал бы подходящий момент — и ножичком… Как того охранника. Сразу бы избавился от опасного свидетеля, да и драгоценностями делиться не нужно будет. Ну, а бомжа-то кто хватится? В общем, были у меня все шансы жмуриком стать… А Ольга имела свой интерес. Шлюхой она оказалась. До этого дела уж очень охочая была. А что?.. Баба в самом соку. А у Нечая, видать, другой темперамент был. Вот она ко мне в постель и прыгнула. Еще в то время, когда рожу мою под мужнину подгоняла. Я, сами понимаете, шесть лет без баб — четыре года тюрьмы, да два "бомжевал". Кто ж на бродягу позарится? А здесь отъелся, чистенький да гладенький, да на мужа похож. Короче, как говорится, весь свой нерастраченный пыл я к ее ногам бросил. Понравилось ей. Так меж двух мужиков и металась.

В глазах Клема вспыхнули похотливые огоньки.

— Ох, и забавлялись же мы с ней, пока это… Нечай в магазине побрякушки продавал. А после ограбления он работы лишился. Дома все время торчал. Возможности у нас больше не стало… А позавчера ночью Ольга ко мне пришла. Я у них там в кабинетике жил. Ты, говорит, Вася, не беспокойся ни о чем. Я, говорит, Виктору порошок снотворный подсыпала, так он теперь до утра дрыхнуть будет.

Вот так, думаю, скоро и мне порошок Нечай подсыплет, а потом ножичком по горлу. Не стал я дожидаться… После того, как мы с Ольгой в кабинете это дело справили, сам ей ножичек меж ребрышек вогнал. А потом и Нечая маленько придушил… сонного. Его-то я в подвал оттащил. Потом туда же кое-какие вещички отволок. Переодел труп в свою бичевскую одежду, облил спиртом да мордой в костер и сунул… Крови с Ольги, как из свиньи было. Я ею кое-где и помазал, чтобы, значит, второй труп сразу нашли. А под утро уж милицию вызвал.

Знал я, что у Нечая отпечатки пальцев взяли. На это и надеялся, думал, второй раз уж не возьмут. Опять же то, что повадки Витькины изучал, пригодилось. Не брился специально, чтобы несходство с Нечаем не так в глаза бросалось… Да вот, — Клем кивнул на Женю, — ваш помощничек ушлый разглядел.

На некоторое время в кабинете установилась тишина. Хвостов сидел, подпирая сцепленными пальцами рук подбородок, Женя стоял, прислонившись к стене — оба переваривали услышанное. Васька с угрюмым видом потирал ладони. Наконец он звякнул наручниками.

— Покурить дадите?

История годилась для фильма ужасов. Майор расцепил пальцы рук, мрачно сказал:

— Ни я, ни Женя не курим. Сокамерники дадут.

— Да у меня свои есть, — обиделся Лемешкин. — Я разрешения спрашиваю. Можно?

— Кури! — голосом человека, погруженного в свои мысли, сказал Хвостов.

Селиванов достал из нагрудного кармана Васькиной рубашки пачку сигарет, спички и помог ему прикурить.

— Врешь ты все, Клем! — неожиданно вскинул голову майор. — Никто тебя не хотел убивать! Просто ты решил стать Нечаевым, завладеть квартирами супругов и драгоценностями. Потому-то ты и убил Берикову и Нечаева. Надеялся на безнаказанность. Та парочка тоже хороша! Ладно, я не прокурор, суд разберется… Где сумка?

Васька глубоко затянулся и неловко двумя руками стряхнул пепел в пепельницу.

— В квартире Бериковой… Там на антресолях.

На лице Хвостова повисла кривая ухмылка.

— Ты настолько был уверен в успехе своей затеи, что даже драгоценности не стал перепрятывать. Дурак ты, Клем!

— Если был бы дурак, — буркнул Васька, — то такой хитроумный план не придумал бы.

— Что же здесь хитроумного? Лопнул твой план, как мыльный пузырь, едва тебя Селиванов увидел!

Женя зарделся от удовольствия, а Хвостов задал ужасно интересовавший его вопрос:

— Ты мне вот что скажи, Клем!.. Почему охранник впустил Нечаева в "Бриллиант"?

— Ах, это… — хмыкнул Лемешкин. — Так Нечай сказал ему, что кольца обручальные в магазине забыл. А какая же свадьба без колец?.. За ними, мол, и прибежал. Тот сдуру дверь и открыл.

— Да-а… — протянул майор. — Повод действительно серьезный… Сними с него, Женя, наручники. Пускай пишет признание.

…Примерно час спустя вызванный майором конвой увел Лемешкина. Злой, страшный человек Васька. Впрочем, Нечаев с Бериковой из того же подвида. Пауки в банке. Выжил сильнейший. После Клема воздух в кабинете и тот казался ядовитым. Майор распахнул окно, чтобы проветрить помещение. Затем сердечно пожал Селиванову руку.

— А ты, Женька, молодец! Сразу смекнул, в чем дело. Ну, и раскрутил, конечно же, Клема на допросе по первому разряду. Поздравляю!

Селиванову вновь представился случай показать, как он умеет краснеть от удовольствия.

— Да чего уж там, Борис Егорович… Случайно вышло.

Хвостов похлопал помощника по плечу.

— Ладно, ладно, не скромничай… А что, правда, труп Нечаева по зубным протезам идентифицировали?

— Ну что вы, товарищ майор, мы же не Америке. Это только в их клиниках слепки с зубов пациентов на полочках хранятся… Это я так, для солидности приплел.

— Ох, и пройдоха же ты, лейтенант! — Майор вдруг широко улыбнулся. — Как твоя новая пассия?

В умных глазах лейтенанта возникло удивление.

— Да ничего вроде, — пробормотал он смущенно. — Сегодня вечером опять вот встречаемся.

— Вечером, говоришь? — Хвостов хитро взглянул поверх очков. — Вечером, это хорошо. В общем, так и быть, лейтенант, завтра разрешаю прийти на работу небритым!