– Я в состоянии выделить приоритеты, – ответил детектив.

– Твой напарник очень своенравен. – Инспектор показал рукой через зал. – Вон тот большой черный парень в бинтах.

Жюль посмотрел в указанном направлении: за ободранным письменным столом сидел очень крупный хорошо сложенный чернокожий в оливково-зеленом костюме, с носом, как у быка, и с марлевыми повязками на лице и шее. Его маленькие глазки смотрели в компьютер, который пережил девяностые годы.

– Его зовут Доминик Уильямс, – добавил Зволински.

Беттингер посмотрел на босса.

– Своенравен?

– Он нарушил несколько законов и получил нехорошую огласку, поэтому я объявил выговор ему и его напарнику – понизил их до капралов. Я думаю – надеюсь, – что Доминик – муха, а не шершень. Ты понимаешь, в чем разница?

– Муха подбрасывает пакет с марихуаной после ареста. Шершень фальсифицирует улики, вымогает деньги у гражданских лиц и стреляет в тех, кто ему не нравится.

– Правильно. – Зволински поскреб свою серебристую шкуру. – Ты не похож на придурка.

– Дайте мне время.

– Теперь ты работаешь с ним. Не позволяй ему нарушать закон – даже по мелочам.

– Я буду строг.

– А теперь тебе предстоит изучить все это. – Инспектор показал на стопку досье высотой в пять дюймов. – Начни с дела, что лежит сверху, – убийство, обернувшееся несколькими случаями некрофилии.

Беттингер потянулся вперед и взял документы.

– Тот, кто это сделал, не подъезжает к жене дважды в неделю, чтобы заняться сексом в позе миссионера.

– Верно. – Зволински указал в сторону двери. – Принимайся за работу.

С папками в руках, весившими больше, чем ланч, Беттингер направился к Доминику Уильямсу. Сидевшие за столами офицеры были так погружены в свою работу, что даже не замечали, как его тень скользит по их письменным столам. Вскоре детектив добрался до цели своего путешествия и переложил папки с делами в левую руку, а затем снял перчатки и протянул новому напарнику правую руку.

– Жюль Беттингер.

Доминик посмотрел на протянутую руку так, словно она вот-вот начнет плеваться ядом.

– Ты настоящая ищейка или ОВР[5]?

– Первое.

– Судя по всему, ходил в колледж. – Эти слова прозвучали совсем не как комплимент.

– И степень имею.

– Ты похож на долбаное затмение.

Детектив опустил протянутую руку и уронил папки на письменный стол Уильямса.

– Что у тебя есть на Элейн Джеймс?

– На кого?

– Жертва убийства, которую нашли в магазине на Гансон-стрит. Над ее телом надругались уже после смерти. Многократно.

– Белая цыпочка?

– Да.

Доминик наморщил лоб, и его повязка мигрировала к центру. Очевидно, мыслительный процесс у этого человека требовал участия множества мышц.

– Тебе известно что-нибудь еще, кроме цвета ее кожи? – осведомился Беттингер.

Громадный коп пожал плечами.

– Ты видел тело? – продолжил расспрашивать его детектив.

– Да. – Уильямс показал на досье.

– Только фотографии?

– Их там полно.

– Поехали в морг.

– Ты и поезжай. Я занят. – Новый напарник Жюля хлопнул по компьютеру с фотороботами двух молодых белых бандитов на мониторе.

Беттингер указал на досье Элейн Джеймс.

– Это для нас важнее.

– Нас? Мы помолвлены?

– Инспектор Зволински сделал нас напарниками. И чтобы окончательно развеять твои сомнения, напоминаю – ты капрал, а я детектив.

В маленьких глазках Доминика сверкнула ярость, и Жюль подумал, что тот попытается его ударить.

Однако через мгновение Уильямс успокоился и покачал головой.

– Дерзкий ниггер.

– Ты знаешь, где находится морг?

– Я знаю, где долбаный морг. Я работаю в Виктори уже…

– Выключай компьютер и поехали.

Беттингер снова надел перчатки, взял досье Элейн Джеймс и пошел к выходу. Новый напарник последовал за ним.

* * *

Доминик уселся за руль роскошного серебристого автомобиля, а детектив захлопнул дверцу со стороны пассажира. Двигатель заурчал, и машина выехала со стоянки.

– Я бы не стал заморачиваться, – заметил Уильямс, когда они проезжали мимо хетчбэка.

Серебристый автомобиль промчался на восток по Пятьдесят Шестой и свернул на юг по Принсесс-драйв, широкой улице, шедшей параллельно Саммер, но находившейся в гораздо худшем состоянии. В течение двадцатиминутной поездки оба мужчины молчали.

Вскоре машина остановилась на парковке большого светло-зеленого здания больницы Иоанна Крестителя. Через три минуты полицейские уже входили в приемный покой такого же цвета – место, где обитали обслуживающий персонал с избыточным весом, стонущие старики и запах мочи. Новые напарники проследовали к лифтам, и, когда Доминик ткнул указательным пальцем треснувшую кнопку, Беттингер заметил девять пулевых отверстий на потолке, прямо над столиком регистрации.

Послышался звон. Пожилая латиноамериканка в больничном халате неспешно вышла из лифта и покатила перед собой металлическую тележку с двумя пластиковыми пакетами с розовой жидкостью. Уильямс, а потом и детектив прошли мимо нее. Обернувшись, Жюль увидел обнаженную спину пациентки.

Капрал нажал кнопку шестого этажа, дверь лифта со скрипом закрылась, и тот начал медленно подниматься.

Беттингер ухватился за поручень, чтобы сохранить равновесие.

– Морг на шестом? – спросил он.

– Нет. Я просто хотел сначала навестить бабулю.

– С виду ты не таков.

– Чтобы навещать бабулю?

– Чтобы иметь бабулю, желающую тебя видеть.

– Придурок.

– Морг на шестом?

Великан-полицейский кивнул, а лифт снова звякнул.

Полицейские вышли и зашагали по плохо освещенному коридору с неровным полом. Жюль споткнулся на трещине в линолеуме, но тут же восстановил равновесие.

Подбородок Доминика слегка дернулся.

– Смотри под ноги.

– Спасибо за своевременный совет.

Они пересекли три освещенных участка и остановились возле закрытой деревянной двери с табличкой: «Мередит Вонг». Рядом с именем Беттингер не увидел никаких сокращений и с тоской понял, что в городе, где происходит столько убийств, с трупами работает коронер, а не судмедэксперт.