Внезапно меня посетила мысль:

– Анна, дорогая…

– Что такое?

– Это не мое письмо, – задумчиво произнес я. – Я думаю, что нам надо в этом разобраться. Предлагаю поехать на чаепитие к Яснову и узнать, чье же оно. Ты подыграешь?

– Да, но почему ты так заботишься об этом?

– Почерк в письме показался мне очень знакомым.

– Ну и что?

– А что если это письмо принадлежит важной для кого-то из нас личности?

– Хорошо, мы разберемся, – сказала она, перевернувшись на живот и посмотрев на меня. – Но разве сейчас нас это заботит?

– Нет, сейчас нас ничего не беспокоит, – улыбнулся я. В этот момент я понял, что меня действительно не тревожат мысли, меня не тревожит ничего. Я был счастлив.

– Ты любишь Лизу?

– Что за вопрос? – Потупился я.

– Григорий, ответь, ты любишь меня?

– Анна, что происходит? Я счастлив с тобой. Мне никого больше не надо.

– Я тоже счастлива, когда я рядом с тобой, но это можно назвать любовью?

– Я не знаю, а что такое любовь?

– В том-то и проблема. Я думала, что ты мне ответишь на этот вопрос, – засмеялась Анна.

– У каждого свой ответ на этот вопрос.

– Давай просто делать то, что нам велят наши чувства?

– Ты права, это будет лучшим решением.

– Ты целовал Лизу?

– К чему ты клонишь?

– Я не знаю, меня одолевает чувство, будто ты можешь бросить меня и пропасть. Я боюсь потерять тебя.

– Я никогда тебя не брошу, клянусь. Даже на тот свет пойду с тобой, – сказал я, сжав ее руку в своих руках.

– Григорий, не говори таких вещей!

– Я говорю то, что мне велит мое сердце, – засмеялся я и стал целовать ее руки.

Мы провели с ней прекрасную ночь. Было решено, что о нас никто не должен узнать. Дабы не подвергать риску наши отношения, я должен был продолжать общение с Лизой в полной мере. Анна тоже должна была вести себя с людьми как ни в чем не бывало. Всю оставшуюся ночь она старалась не подать виду, что ей жалко Лизу, но ее глаза, ее прекрасные карие глаза были наполнены чувством вины.

Я ушел из дома Двинских, когда солнце еще не всходило, но небо уже становилось нежно розового цвета, местами оно напоминало мне букет сирени. Свежий, прохладный воздух, яблоневый сад, небеса, – все казалось мне таким прекрасным, я был счастлив. Я снова был счастлив!

Вернувшись и убедившись в том, что отца нет дома, я поднялся к себе в комнату, разделся и упал в кровать. «Какая ведь чудесная семья?» – подумал я про Двинских и засмеялся. Я понимал, в какую ужасную историю я вмешался, но почему-то меня не тревожили эти мысли. «Лиза, эта светлая, добрая девочка, любящая до смерти своего отца и мачеху, – я стал снова тонуть в собственных раздумьях. – Она влюбилась в такого идиота. Я люблю Лизу, я чувствую себя живым рядом с ней, но почему-то я предал ее, так еще и Анну под венец подвел. Но я не могу по-другому. Ведь Анна прекрасна, она спасла меня, я люблю Анну, я благодарен ей. Мне остается лишь надеяться на то, что Лиза поймет меня, ведь она отличается от всей этой грязи своим светлым умом. Я не попрошу прощения Лизы, будет даже лучше, если она меня не простит, а просто поймет. Так Анне и Лизе, надеюсь, будет лучше примириться, я бы просил прощения только для Анны. Так, а почему я решил, что Лиза обо всем узнает? Глупо было бы думать, что это не всплывет. Лиза меня не поймет, потому что я сам все меньше себя понимаю. Еще меня пугает то письмо, чье оно? Я будто бы знаю этот почерк всю жизнь, может это Лиза?» – задумался я, лежа поперек кровати.

Я встряхнул головой и сел, почувствовав тяжесть своего нынешнего положения. Вдруг руку стало ломить. Я подумал, что это от ранения, но нет. Начался холод в ногах, я задрал голову к потолку и застыл. Мысли путались, реальность начала искажаться. Ощущение такое, будто я выпил все запасы вина в нашем доме. Я встал с кровати и захотел гулять, но желание быстро пропало, когда я почувствовал резкую боль в ногах, пальцы свело. Я сел назад на кровать и оторвал ноги от пола, в глазах все плыло. Внезапно среди плывущей комнаты я начал различать темную тень. Страх наполнил меня. Я не мог пошевелиться и продолжал смотреть в эту тень. Она становилась все ближе, все темнее. И когда она появилась перед моим лицом, я почувствовал боль в груди от страха. Мне казалось, что это длится вечность. Внезапно тень рассеялась, и я вскрикнул. Не было ни боли, ни тени, ни холода, видеть тоже мог нормально. Но страх остался на месте. Я закутался в одеяло в кровати как маленький ребенок, хоть и было довольно жарко. Через пару минут я заснул.

Весна. Аллея посреди вишневого сада. Я иду по аллее. Аромат цветущих деревьев наполнял меня вдохновением, мне хотелось сочинить поэму и сделать себя героем грустной истории, наполненной страстью и любовью. Я шел по дорожке с закрытыми глазами и мечтал об этом. Внезапно меня кто-то позвал, и, обернувшись, я увидел Анну, идущую за мной. И еще, звук. Я слышал какой-то ужасный звук вдалеке. Такое ощущение, что этот звук доносился со всех сторон. Звук похожий на крик одержимого, одержимого демонами. Чем ближе становилась Анна, тем громче был этот рев. Остановившись от меня в двух шагах, Аннушка посмотрела в мои глаза так, будто она смотрит сквозь меня, куда-то в сердце моей души.

– Дьявол, – произнесла она, но я не мог ее нормально слышать из-за звука, потому что он был настолько сильным, что казалось, будто от него гудит каждая часть меня.

– Анна, я не слышу тебя из-за этого ужасного рева. Что это? Ты слышишь, Анна, дорогая?

– Гришенька, посмотри на себя. Кем ты стал, родной? – Я все никак не мог ее четко расслышать, но что-то понимал.

Она расплакалась и поднесла небольшое зеркальце к моему лицу. Я ужаснулся. В отражении, вместо своего лица, я увидел тень. Из всего человеческого, что во мне было, остался лишь черный силуэт с красными глазами. Звук начал разрывать голову, я упал на землю и закрыл уши руками. Все было так реально, так больно. Я подскочил на кровати в поту. «Ужасный сон», – подумал я. Мне стало душно, и я открыл окно. На улице было еще светло.

Вдалеке перед домом стояли повозки, и