охнула, обняв его за шею и вцепившись изо всех сил. Мы стояли на покатой крыше, а Келлан был не самым мускулистым парнем в мире. Но с ним я почувствовала себя на удивление легкой.

Он взглянул на меня сверху вниз. Когда я смотрела в его глаза, мне всегда казалось, что вижу его впервые. Я всегда находила в них что-то новое.

Сегодня я нашла там обещание.

Сердце стучало изо всех сил, и, наверное, впервые с Той Ночи я почувствовала себя живой.

– Это не начало, – предупредил Келлан. – А, скорее, конец.

Глава десятая

= Келлан =

На вкус она была как сладкий яд.

Теплый, мягкий и сказочный.

Смертельно токсичный.

Невероятно притягательный.

Я жадно поцеловал ее, проникнув языком в рот и стирая следы Марка. Я хотел сделать ей что-то плохое, и это меня напугало.

Эти мысли зародились в прошлом году, после Марка Макгоуэна. Мое желание к Шарлотте смешивалось с чем-то еще.

Чем-то более темным.

Может, они оба были в этом замешаны. Шарлотта и Марк. Оба вынудили меня потерять рассудок.

Не знаю.

Теперь я был тем еще параноиком.

А, может, и нет.

Черт. Убого ли, если меня даже не волновало, что, возможно, Шарлотта пошла на это просто так и по приколу?

Наши языки сплелись воедино. У нее был вкус жевательной резинки и кокоса. Я сжал ее в объятиях и подумал: «Вот если бы мы могли остаться тут навечно, может, дышать было бы не так больно».

Мне столько хотелось ей рассказать. Ханна бросила Тейта. Свадьбу отменили. Он злился на меня за то, что я в очередной раз испортил ему жизнь.

На этот раз он нашел отличный способ отомстить.

Дважды в неделю Тейт таскал меня на терапию и сидел за дверью, как сторожевой пес, впившись взглядом в деревянную преграду, чтобы убедиться, что я не сбегу. Но он крупно ошибался. Я хотел выпрыгнуть в окно, но обычно оно было заперто.

В отместку я начал употреблять. Может, в математике я и не силен, но чертовски хорошо разбираюсь в таблетках. От них я стал совсем бесчувственным, но по-настоящему убивало Тейта осознание того, что он не все может контролировать.

Папа не отвечал на мои звонки. Тейт все же его спугнул. А проникаться более сильными чувствами к Дикс – плохая идея. Парням вроде меня такая девушка не светит.

Все казалось решенным.

Достигшим точки кипения.

Как будто жизнь бурлила и готовилась выплеснуться через край.

Шарлотта застонала мне в рот, и я обхватил ее за шею, опустив ее ноги и получив возможность потереться о нее. Я был очень твердым, а она очень мягкой.

Еще никогда я не испытывал такого возбуждения.

Наверное, бонус от таблеток.

Наш поцелуй стал глубже, страстнее. Я позволил себе еще десять секунд, прежде чем прервал его. Я запечатлел ее вкус в своей памяти: свежий, сладкий, невинный.

Еще одно прикосновение языка.

Еще один укус.

Еще один поцелуй.

А потом я ее отпустил и с блаженной улыбкой запихнул пенни обратно в передний карман ее куртки.

– Увидимся в следующем году, Яд.

Глава одиннадцатая

= Шарлотта =

Оказалось, мне хватило всего одного поцелуя, чтобы нарушить все правила. Внезапно меня очень сильно обеспокоила наша договоренность притворяться, что я не знаю Келлана. Что не обращаю внимания на то, что он переживал. Келлан постоянно балансировал на грани катастрофы, и мне надоело наблюдать за этим со стороны, надеясь, что он не отважится на последний шаг.

Однажды я подошла к Келлану во время обеда. Все вдруг бросили свои дела и стали наблюдать. Я была ботаником, а он – фриком, а подобная дружба была еще хуже, чем дружба между популярными ребятами и лузерами. Келлан читал мятую книгу в мягкой обложке, хмуро разглядывая страницы.

Я встала перед ним, уперев кулаки в бедра, и прочистила горло.

– Привет.

Он проигнорировал меня. У меня в груди зародилась паника, а щеки вспыхнули.

– Вообще-то я с тобой поздоровалась.

В ответ по-прежнему ничего. Кто-то начал перешептываться. Другие стали смеяться. Краем глаза я заметила, как Крессида, оправившись от первого потрясения при виде моей попытки выйти с ним на контакт, начала записывать все на айфон.

Я немного повысила голос:

– Я с тобой говорю, Маркетти.

Смех отразился от стен. Келлан оторвал взгляд от книги, посмотрев буквально сквозь меня, зевнул и встал, собираясь уходить. Гордость велела мне остановиться, но я погналась за ним из столовой, выставив себя еще более жалкой, чем уже ощущала.

Я положила руку ему на плечо. Он не остановился.

– Что, черт возьми, с тобой не так?

– Все, – резко сказал Келлан. – И ты знаешь это не понаслышке. Ты нарушаешь договор, Яд.

Яд?

Но у меня не было времени зацикливаться на мелочах. Например, почему, черт возьми, он так меня назвал. Почему он назвал меня так в ту ночь, когда мы поцеловались.

– Меня не волнует этот дурацкий договор.

– Печально, потому что он волнует меня.

– С тобой что-то творится.

– Да ладно, Шерлок.

– Келлан! – я остановилась посреди пустого коридора.

Он тоже остановился. Келлан обернулся, и его лицо было таким бледным, что казалось, он вот-вот упадет в обморок. Я сделала шаг к нему, но он поднял ладонь.

– Не сражайся за меня в моих войнах, Яд.

Опять же – почему он назвал меня Ядом?

Я как раз собиралась задать ему этот вопрос, но он ушел. Вышел в двери и покинул школу. Он свинтил, оставив меня разбираться с последствиями пренебрежения со стороны самого непопулярного парня в школе.

Я замерла как вкопанная, уставившись на деревянные двери. Я достала телефон и отправила ему сообщение. Одно из многих, на которые он не ответил с тех пор, как я заполучила его номер не самым законным способом.

«Почему ты назвал меня Ядом?

Почему ты назвал меня Ядом?

Почему ты назвал меня Ядом

Ответь мне, черт возьми».

Из одного кабинета вышел Марк, и я почувствовала у волос, прикрывающих ухо, его мятное дыхание.

– Почему ты не сказала, что члены тебе нравятся такие же, как твоя отстойная жизнь, Дикс?

Глава двенадцатая

= Шарлотта =

На следующей неделе я составила директору Бруксу письмо на четырех страницах. Я подробно изложила все доводы в пользу того, что Келлан склонен к самоубийству, и опустила конверт в ящик возле ее кабинета. Две недели спустя я получила ответ с номера Келлана.

Келлан: Ты нарушила наш договор. Дважды. Ты заговорила со мной. Ты написала письмо директору. Следующий День святого Валентина отменяется.

Я позвонила ему.

Он не взял трубку.

Я написала ему сообщение.

Он не ответил.

Я позвонила снова.

Он заблокировал мой номер.

Лежа на кровати, я пнула стену и закричала:

– Черт!

И хотя Лия находилась в соседней комнате, она не спросила, что случилось. Как и всегда.

Глава тринадцатая

= Шарлотта =

Через шесть месяцев после поцелуя я нашла адрес Келлана и в субботу утром заявилась к нему домой, надеясь застать там его брата.

Чтобы пойти на это, я набралась смелости, потому что вероятность того, что я выложу все тайны Келлана любому, кто пожелает о них узнать, без его разрешения, была очень высока. Он говорил, что хочет покончить с собой, но многие подростки так поступали и не выполняли свои угрозы. Черт, даже я по-прежнему иногда подумывала о самоубийстве.

Он же так и не предпринял никаких попыток, верно?

Так почему же я не могла об этом забыть?

Келлан и Тейт жили на Помандер-Уок в Верхнем Вест-Сайде. Я всегда представляла себе, как богатенького Келлана прячут в похожем на лед футуристическом небоскребе Верхнего Ист-Сайда. Однако эта улица напоминала очаровательную английскую деревушку.

В середине стоял дом Тейта и Келлана. Особняк из красного кирпича с зелеными ставнями, заставленными цветочными горшками, украшающими подоконники, с уютным желтым светом, просачивающимся сквозь окна. Нормальный, теплый и манящий. Полная противоположность мужчинам, которые в нем жили.

Меня пронзил укол ревности. Я никак не могла перестать сравнивать наши жизни.

На этой узкой улице дома стояли вплотную друг к другу, как парочка на свидании. Мне негде было спрятаться, поэтому я села на лестницу напротив его дома. Я достала книгу из рюкзака и притворилась, что читаю. Я хлопнула себя по правой ноге, чтобы она перестала раскачиваться.