Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ах, про альха! — с облегчением выдохнула Тьянка и распрямилась с корзиной в руках. — Конечно, все слуги об этом шепчутся. Говорят, король Минфрид пленил настоящее исчадие бездны.
— И устроил ему показательную порку.
— Ну и поделом. Всем известно, какие альхи страшные и какими чарами обладают. Могут силой мысли наслать порчу на всё селение, извести сотни людей. Говорят, раньше, ещё до того, как божественный Альхард уничтожил всех альхов, люди жили в постоянном страхе и отчаянии. Альхи отравляли и осушали воду. Напускали опасные ветры, что крушили всё на своем пути. Сжигали целые города. Вы, наверное, не знаете, но поговаривают, что недавно один такой альх уничтожил целый остров Ведающих. Камня на камне не оставил и убил всех жрецов. Там было столько крови, что море вокруг острова покраснело.
— И ты в это веришь?
— Как же не верить, если люди говорят?
— Но откуда тот альх взялся, если их всех уничтожили?
— Да кто эту нечисть поймёт! Говорят, их душа настолько черна, что даже бездне противна, вот и изрыгнула обратно на землю. А может, кто-то запретный ритуал применил — колдунов на свете хватает. Но ничего, скоро скверну изведут под корень, вот тогда заживём.
Ивонет нахмурилась:
— И тебе их не жалко?
— Кого? — непонимающе моргнула служанка. Но, видя, что её слова печалят хозяйку, подошла ближе, заглядывая в глаза: — Леди Ивонет, не нужно их жалеть. Все твари хаоса изворотливые и хитрые, они вселяют жалость, когда немощны, а как наберутся сил, так и убьют вас. Нельзя этим тварям доверять, служители света на каждой проповеди предупреждают об их коварстве.
Девушка невесело усмехнулась:
— Меня ты тоже считаешь тварью?
Тьянка выронила корзину и прижала руки к груди:
— Что вы, госпожа, как можно?! Я знаю, как вам непросто жить с этим даром… — Она понизила голос до театрального шёпота и украдкой огляделась по сторонам: — Но я знаю, что вы не такая, как они. Милостивый Альхард снизошёл и обласкал вас своей милостью, даровал удивительные возможности, чтобы вы использовали их на благо королевства.
Ивонет горько усмехнулась. Да, Тьянка — одна из немногих, кто посвящён в её тайну, но почему-то упорно верящая, что это всё не от родства с альвами, а ниспосланная свыше благодать. Наверное, поэтому она долгие годы остается незаменимой и самой преданной помощницей.
— Ой! Простите меня, госпожа, вы, верно, голодны.
Она засуетилась, подавая приборы. Потом неуклюже опустилась на колени и стала быстро собирать выпавшее из корзины белье, а после, пообещав вернуться как можно скорее, выпорхнула прочь.
Несмотря на голод и аппетитные ароматы, завтрак показался безвкусным, а все мысли были заняты только альхами. Неужели и правда они показали себя, вышли из тени? Но зачем?
«Чтобы творить зло! Ведь так учат писания», — ответил внутренний голос.
Но почему душа противится такой правде? Может, потому что сама такая же? Ведь если бы не королевская кровь и защита, её тоже могли бы принять за тварь хаоса и пленить. А так — только домыслы, догадки и шепотки придворных вслед.
Тьянку пришлось ждать долго. Ивонет успела побродить по комнатам, обсудить с Лимой свои тревоги и опасения. Но когда терпение было уже на грани, Тьянка всё же появилась. Вновь с виноватым и затравленным взглядом. А за ней, как за мамой-уткой, шли мальчишки и несли вёдра с горячей водой.
Суета и шум наводнили покои, но девушку они не обманули: Тьянка среди этого хаоса была сама не своя. Отрешенная и напуганная, она вздрагивала при каждом шорохе.
— Тьянка, что-то случилось?
— Простите, госпожа, я… — её глаза беспокойно забегали.
Придумать оправдание у нее не получилось. Тогда Ивонет терпеливо дождалась, когда дверь за слугами закроется, и подошла к девушке вплотную.
— Что происходит? Уже второй день на тебе лица нет, ты надолго пропадаешь, а как появляешься — тебя не узнать. Это как-то связано с Минфридом? Ты что-то узнала и боишься мне рассказать? Прошу, не стоит, я всегда тебе помогу и смогу защитить.
— Нет, что вы, госпожа, — завертела головой девушка, — вам кажется. Просто замок огромный и я ещё путаюсь в его коридорах.
Ивонет устало выдохнула, спустила Лиму с рук.
— Прости, Тьянка, но я должна знать, — и без предупреждения схватила девушку за ладонь, на которую та не успела надеть перчатку.
Глава 4
Проваливаться в воспоминания человека — болезненно. Хотя бы потому, что он может сопротивляться, пытаться запутать, скрыть неудобное. И это сродни терниям, через которые пробивается твое сознание.
Обеих девушек болезненно скрутило, и они рухнули на пол. «Прошу, отпустите!» — мольба, страх, рыдания. Но Ивонет продолжала напирать, настойчиво вторгаясь в чужую память, пока не растворилась в мучительных воспоминаниях…
Прикрытые окна. Полумрак. Бледный свет от свечей в кованых подсвечниках — и такая же бледная девушка, что стоит напротив массивного стола в окружении множества полок с бесконечными книгами и свитками. Библиотека короля, в которую никому нет входа, особенно чужакам и слугам. Ведь это его вотчина, его владения. И она это остро понимает. Но не понимает, зачем она здесь, для какой цели? Правила и этикет не нарушала, да и когда бы успела, если они только прибыли?
— Ваше Величество, вы желали меня видеть?
Глубокий поклон и трепет в голосе, который невозможно скрыть. И сердце, заходящееся галопом. Тягостное ожидание.
— Напомни, как тебя зовут? — Король пресытился видом трепетной лани и перестал выбивать дробь пальцами на темной лакированной столешнице. Скрипнуло кресло, и он подался вперед.
— Тьянка, Ваше Величество, — обронила девушка и сжалась. Ведь обманчивые нотки любезности только глухой не услышал бы.
Король хмыкнул.
— Давно ты в услужении у принцессы Аллендорф?
— Десяток лет, не меньше, Ваше Величество.
Король поднялся и медленно, лениво, словно что-то обдумывая, подошёл к девушке. Грубо схватил за подбородок, заставляя её смотреть в свои синие глаза. Пустые, холодные.
— Значит, за это время ты видела и слышала многое.
Девушка заскулила, её глаза стали наполняться слезами.
— Простите, Ваше Величество, но я… не понимаю, о чём вы?
Ленивая улыбка исказила красивые черты, и пальцы короля скользнули ниже, по шее девушки, предплечьям и груди, вызвав приступ удушливого страха и паники.
— Хочу, чтобы ты рассказала, какие тайны хранит моя будущая жена. Наверняка тебе есть о чём поведать. Ведь не зря Аллендорфы
