Не звонила лишь одна Марина Павловна, выжидая непонятно что.

Этим же вечером вся семья сидела за столом, Ивановы обсуждали будни.

— Как дела у всех? — спросила Марина Павловна.

— Да ничего, отлично, — ответила Юлия. — Меня бабушка научила варить борщ в прямом эфире, столько новых подписчиков появилось после этого! Надо будет попросить ее еще чему-нибудь меня научить.

— Ты что, была у бабушки? — удивилась Марина.

— Ну да, а че, нельзя? — пожала плечами Юлия. — Вон Женечка тоже был, — продолжила она ехидно, — все на свои бизнес-проекты попрошайничает.

— Ты тоже был? — еще более изумленно спросила Марина.

— Ну я это, я всегда к бабушке заезжаю, — испуганно ответил Евгений. — Я же ей вообще-то продукты завожу раз в неделю.

— Да, но по выходным, — добавила Марина. — А это будний день был.

— Мам, ну у меня такая тема новая появилась, я ищу инвесторов, — продолжил отмазываться Евгений.

— Да знаю я твои темы, ты мне когда мои инвестиции вернешь, кстати, которые ты у меня одолжил на свой предыдущий проект? — с претензией спросила Марина.

–

Да вот, скоро, как следующий проект замучу, так и верну, — растерянно сказал парень.

— Нормальная у нас семейка лгунов, — усмехнулась Марина. — Первый Славочка, затем вы следом, и все вокруг бабушки пляшем, да?

Юлия и Евгений с удивлением посмотрели на Вячеслава Викторовича.

— Ты тоже был у нее? — воскликнула Юлия. — А я-то думаю, откуда у бабули такой огромный и, видимо, дорогой букет роз.

— Да и не дорогой вовсе, — ответил смущенно Вячеслав Викторович.

— Да-а-а? И насколько дорогой букет, Юлия? — спросила Марина Павловна.

— Ну не знаю… Там было больше пятидесяти роз — точно, — сказала Юлия. И добавила: — Такие, на длиной ножке, самые дорогие которые.

— Вот так значит, Славочка! Мне даже таких букетов не дарил, все ясно с тобой, — рассердилась Марина.

— Да я по скидке его купил, тем более бабушке, может, и недолго жить осталось, а у нее никогда таких букетов не было, — стал оправдываться Вячеслав Викторович.

— Мам, ну что ты на папу гонишь, захотел и купил. Мы все с цветами к ней приходили: действительно, мало ли, вдруг и впрямь не станет бабушки скоро, а так мы ей приятно сделаем, — заступился за отца Евгений.

— Ну, вы все тоже хороши, говорили одно, а за спиной у меня делаете совсем другое! — продолжала возмущаться Марина. — Такие, значит, да?

— Какие? — спросил Вячеслав Викторович.

— Лицемеры и вруны, — ответила Марина. — Хотите все бабушкиных денежек, а мне тут втираете про любовь и заботу. Так слушайте меня, родственнички, — разъяренно сказала Марина, — наследство будет моим, понятно?! Это моя мама, и меня она любит больше всех, что бы между нами с ней ни было.

— Ну, это мы еще посмотрим, — заявила Юлия. — Ты меньше всех с бабушкой проводила время, как и со мной, в общем-то. Вечно детишек только учишь на своей работе!

— А ну закрой рот, соплячка неблагодарная! — прервала ее Марина. — Ты что тут такое несешь, совсем берега попутала?

— Ну ладно, Мариша, успокойся, — встрял в разговор Вячеслав Викторович.

— А ты мне рот не затыкай, Славочка, с тобой мы еще отдельно поговорим, ловелас с букетом, иди спать лучше, тебе завтра на работу, — отрезала Марина.

— Я сам разберусь, куда, когда и во сколько мне идти, — повысил тон Вячеслав Викторович.

— Мам, ну правда, ты чего? Мы же семья, что, мы не разберемся между собой? — попытался утихомирить маму Евгений.

— Ты, бизнесмен хренов, иди лучше думай, как мне деньги вернуть, и быстро! — разозлилась сильнее прежнего Марина Павловна. — Я сказала: еще раз кого-нибудь увижу у бабули — вам конец, ясно?! — Накапав себе валерьянки, она продолжила: — Это моя мама, это мое наследство, зарубите себе на носу.

— Это мы еще посмотрим, — повторила Юлия и убежала в слезах к себе в комнату.

— Мам, что с тобой, не понимаю тебя… — сказал Евгений, тоже выходя из-за стола, так и не прикоснувшись к еде.

И Вячеслав молча встал и, демонстративно швырнув полотенцем в тарелку, ушел к себе в спальню. Марина Павловна осталась одна на кухне: расплакавшись, она села за стол и налила себе рюмку коньяку.

На следующий день в дверь бабушкиной квартиры позвонили. Ирина Викторовна посмотрела в глазок: на пороге стояла ее дочь.

— Здравствуй, мама, можно войти? — строгим голосом произнесла Марина.

— Конечно, дочка, заходи! — ответила бабушка.

— Мама, ты зачем устраиваешь этот цирк? — спросила Марина, проходя в комнату.

— Какой цирк, цветочек? — непонимающе вздохнула Ирина Викторовна.

— Зачем ты устраиваешь этот марафон и зачем всех нас ссоришь? — продолжала Марина.

— Я всех ссорю? — удивилась бабушка. — Вы же дружная семья, не повернутая на деньгах, и все очень любите друг друга, как я могу вас ссорить?

— Это твое завещание с нелепыми условиями, это же специально, да? Чтобы мы все поругались и бегали за тобой? — не унималась Марина.

— Нет, милая, ругаться — не было задумки такой, это уже ваше поведение. Я лишь хотела чуточку внимания и заботы, чтобы вы не забывали обо мне, — ответила бабушка. — А что у вас происходит, я и знать не знаю.

— Мама, ты же знаешь, как я тебя люблю и как мне самой не хватало твоей заботы и твоего внимания в детстве, — расплакалась Марина.

— Марина, доченька, но ведь я работала на трех работах сразу, в отличие от