тебя сейчас, и была одна, без мужа, твоего отца, — напомнила ей Ирина Викторовна. — Конечно, я не могла найти для тебя столько времени, потому что после ночной смены мне нужно было вести тебя в садик, а я очень хотела спать и валилась с ног от усталости. Я ведь еще тянула семью своего покойного брата, который погиб на фронте. Кстати, племяшки — давно их не навещала, у них тоже, как и у вас, нет свободной минутки, чтобы позвонить своей тете. А ведь я их так же обеспечивала, как и тебя. Их мама с инвалидностью совсем была не трудоспособная. А вот ты, моя дорогая, меня быстро позабыла после своего института: гулянки, подружки, мальчишки твои забрали все твое время, и сейчас, когда у тебя не так и много забот, ты не вспоминаешь про меня.

— Мама, я тебя очень люблю, — еще больше разрыдалась Марина и обняла Ирину Викторовну.

— Я тебя тоже, доченька, — сказала та и тоже обняла дочь.

— Может, ты не будешь ставить эти свои условия? — спросила, вытирая слезы, Марина.

— Может, и не буду, дорогая, — ответила женщина. Марина хитро улыбнулась.

— А может, и буду, — вдруг добавила Ирина Викторовна, и Марина вновь впала в истерику. Мать достала платочек и начала успокаивать свою дочь.

— Давай подуй в платочек, сейчас все сопельки выдуем, — сказала Ирина Викторовна.

— Мама, не надо платочек, я что, ребенок из детского сада? — грубо осадила Марина свою мать.

— Конечно, не ребенок, милая, хотя сценки изображаешь детские почему-то, — улыбнулась бабушка.

— В общем, так, мама, не перестанешь устраивать свои гонки, можешь потерять и меня, и свою семью, — резко сказала Марина. — Я тебя предупредила. Мне пора на работу, я поехала.

— Хорошо, дорогая, как скажешь, — ответила Ирина Викторовна, — спеши, а то детки без тебя в садике без воспитания должного останутся. — И она повернулась и пошла на кухню. — Мне еще приготовить надо, у меня сегодня званый ужин будет.

Марина молча оделась и ушла не попрощавшись.

Вечером она сидела в доме одна: все члены семьи куда-то подевались. В одиночестве женщина пересматривала фотографии из своего детства. Тем же вечером у бабушки собрались все члены семьи, кроме Марины. Пришла и подруга Ирины Викторовны — Серафимовна. Все ужинали и весело обсуждали разные темы. Вячеслав Викторович шутил и улыбался. Юлия снимала видео и выкладывала ролики в социальные сети. Женя рассказывал о бизнес-идеях, на которых можно хорошо заработать.

— Ой, не знаю, Женечка, — улыбнулась внуку бабушка. И обратилась к подруге: — Серафимовна, может, на Гавайи рванем или в Таиланд?

— Да ты еще вступи в наследство, — сказала Серафимовна. — Тебе на следующей неделе в Германию лететь.

— Ой, кстати, да! — вспомнила бабушка. — Так, может, со мной в Германию махнешь? Завтра поедем визы откроем, я нашла, где их быстро оформляют, кстати, звонила сегодня туда.

— Может, я с вами? — волнуясь, спросил Вячеслав.

— Или я? — с надеждой вставила Юлия. — Я тоже там не была.

— Да не нужно, мои дорогие, у вас столько забот, хлопот, — ответила бабушка.

— Да что ты, какие заботы! Ты — наша главная забота, — сказала Юлия.

— Мы с Серафимовной съездим, все оформим. Давайте лучше в лото играть, — предложила бабушка.

— Ура! Лото! — обрадовались все.

— Может, по сто евро за бочонок поставим? — сказала бабушка улыбаясь.

— Да нет, бабуля, откуда у нас такие деньги, — усмехнулся Евгений, наливая чай.

Марина в одиночестве сидела дома и решила зайти в соцсети. Там она увидела пост Юлии с видео, на котором все остальные члены семьи играют в лото у бабушки дома.

— Смотрите, мы играем в настоящее лото, — комментировала Юлия, — бабушка предложила добавить пару нолей к существующим ставкам и начать со ста евро за бочонок. Вот так бабуля! А вам слабо, дорогие подписчики? — смеялась в эфире девушка. И все остальные — Женя, Вячеслав, Серафимовна, — восторженно смеясь, скандировали: «Бабуля! Бабуля!»

Марина, увидев это, бросила телефон в стенку, за ним следом полетела кружка с чаем. Женщина просидела полночи в раздумьях, по щекам ее текли скупые слезы.

На следующий день Марина Павловна молча куда-то собралась. Все домочадцы были очень удивлены, каждый пытался с ней заговорить, но женщина вышла из дома, не проронив ни слова.

Марина снова отправилась к матери. Ирина Викторовна открыла дверь: перед ней на пороге стояла как будто совсем другая женщина — Марина улыбалась, глаза ее сияли.

— Мамочка! — воскликнула Марина. — Я все поняла! Как я была не права, как я тебя обделяла вниманием и не замечала последние годы… Прости меня, пожалуйста, я исправлюсь, обязательно исправлюсь и стану настоящей любящей дочкой.

— Как хорошо, что ты все осознала, доченька, но я и не обижалась особо, — сказала бабушка. — И все же сказанные слова это одно, а поступки — другое, и время покажет, поняла ты или нет.

— Конечно, покажет, милая моя мамочка! — ласково произнесла Марина. — Я, кстати, взяла отпуск на всю неделю и хочу провести его только с тобой. Давай поедем куда-нибудь отдохнем?

— Ты же знаешь, я завтра улетаю в Германию на подписание документов, а вот потом можно будет провести время вместе, — спокойно ответила Ирина Викторовна. — Можешь как раз отвезти меня завтра в аэропорт, давно ты меня никуда не возила.

Марина радостно согласилась. На следующий день она отвезла маму в аэропорт.

— Ну, прощаться не будем, провожать меня дальше не нужно: меня там уже нотариус ждет, — сказала Ирина Викторовна.

Дочь ее поцеловала и покрестила в дорогу. Бабушка вышла из машины, взяв чемоданчик «Прада», и направилась к зданию аэропорта.

Марина приехала домой, там на кухне были все