Так вот - переругиваясь и добрались до главных ворот.

Недалеко от них, Меридит попробовала остановить зверя:

- Элиджар! Ты не хочешь стать человеком?

"Даже если бы и хотел," - ответил наглый кот - "Не смогу, конфетка моя! Я же лимбрий, только Богам под силу поменять мою суть. А я не Бог."

Девушка вцепилась в шерсть и зашипела:

- Подожди! Ты что, собираешься войти в город... ЗВЕРЕМ?!

"Ну да. А что тебя не устраивает?"

У неё глаза полезли на лоб от удивления:

- Ты же хотел перекинуться в человека перед входом!

"Я передумал. Пойду так!"

- Этого ещё не хватало! Тебя убьют, лимбрий! Ты с ума сошёл!

Элиджар остановился. Перекатил мышцы под шкурой, потянулся и чихнул.

"Слушай, принцесса..." - звук стал глухим - "А если меня убьют, ты будешь обо мне вспоминать? Ну хоть иногда?"

- ДАВАЙ ПЕРЕКИДЫВАЙСЯ, ИДИОТ!!! - крикнула она изо всех сил и шлёпнула оборотня по голове - Горхатова дубина! А то и вспоминать будет нечего - твоей шкурой украсят городские ворота!

"Даже так..." - протянул он с какой - то недоброй интонацией - "Моей шкурой - поганые ворота Брангдора... Ну ладно..."

И, тяжело ступая громадными лапами в дорожную пыль, опаляемый Мейрдом, охаживая себя хвостами, прижав уши и сузив глаза платиновыми полосками, так и вошёл он в Брангдор.

Через главные ворота, не обращая внимания на побросавших оружие часовых, разбежавшихся, как тараканы.

На крики горожан и ржание немногочисленных перепуганных лошадей.

На лай псов и плач детей.

На бабьи взвизги и крики.

На тех, кто падал ниц, в панике и подобострастии.

Ощущая только тонкие пальцы, вцепившиеся в его шерсть, биение двух сердец - маленького и того, что ещё меньше.

И ещё шёпот. Прямо в округлые прижатые уши:

- Ты идиот, лимбрий. Идиот...

________________________________________________________________

*Шенна - зи - приставка "зи" употребляется при обращении к знатным особам.

Когда шли через город, Меридит уткнулась лицом в шкуру Элиджара.

"Ты посмотри по сторонам, принцесса!" - сквозь злобный смех рявкал он - "Нам здесь явно рады! Ты посмотри, как они славят свою будущую Королеву!"

- Заткнись! Мне страшно, понимаешь? Ты это понимаешь, идиот?! Ох, скорей бы добраться, что - ли...

Как бы не так. Быстро добраться до замка не получилось.

Заброшенные угодья находились далеко за городом, лимбрию же приспичило покрасоваться, навести шороху и потешить собственное самолюбие. Не обращая внимания на трясущуюся от страха девушку, громадный кот нагло и медленно шествовал по городу.

Пройдя главную улицу - длинную и широкую, тянущуюся неровной кишкой, оборотень остановился у входа на городскую площадь.

Отшвырнув лапой сложенные здесь зачем - то брёвна, приказал Меридит:

"Сядь нормально. И прекрати бояться! Магов в городе нет, а люди ничего не могут, кроме как визжать и кидаться камнями. Давай, принцесса. Твой народ хочет тебя слышать."

Знаете, как пахнет старая кровь? Ну, та самая, которая остаётся на траве бранного поля, на стенах укреплений, камнях, брошенном или намертво сжатом рукой погибшего воина оружии?

Нет. Вы не знаете этого. И не дай Бог вам это узнать...

Она пахнет смертью.

Запах свежей крови - это запах жизни, надежды и рождения. Уверенности в том, что раны скоро затянутся, пройдёт боль и никогда, никогда не вернётся больше.

Тот же аромат, который ощутила Меридит, сойдя с лимбрия, прилегшего на выщербленные каменные плиты мостовой главной площади Брангдора, был именно таким - мёртвым.

Несмотря на тёплую погоду и нежный ветерок, запах города забивал глотку и грудь, застревал между зубами и щипал язык. Брангдор пах грязью, гнилью и смертью. 

Площадь оказалась огромной, но бестолковой. Бывают такие пространства - забитые ничем. Много места, занятого пустотой, обломками и мусором. 

Здания, нависшие над ней, тянущиеся вдоль дороги рваным рукавом, неряшливые и смурные, будто вслушивались в постепенно наступавшую среди паники тишину.

Многие горожане, поняв, что открытой угрозы нет, потянулись за странной парой пришельцев к площади. За смельчаками последовали остальные - те, кто трусил, но всё же хотел узнать, чем, собственно, горожане обязаны такому визиту?

Замотавшись в шаль, девушка стояла и, несколько осмелев, смотрела на собравшихся вокруг людей, таких же смурных, пахнущих смертью и нечистотами, измученных нищетой и лишениями.

Собравшихся было много здесь, на площади и наблюдающих в окна.

Самозваная принцесса вдохнула ещё раз смрадный воздух и, подбадриваемая бьющимися в виски: "Давай! Я подскажу тебе, если что...", начала, стараясь придать голосу уверенность:

- Горожане! Я не буду говорить много, поскольку не вижу смысла в пустой болтовне. Я, принцесса Меридит Окрехайская, проделала долгий путь для того, чтобы... помочь вам. Даже беглого взгляда на Великий Брангдор достаточно для того, чтобы придти к нерадостному выводу: город в упадке. Я не склонна обвинять вас - последствия войны всему причина! Но я призываю, я прошу солидарности! Люди! Помогите мне, а я помогу вам! 

"Ничего себе, ты чешешь!" - хмыкнул лимбрий, растягивая морду в благодушном оскале, щурясь и обнажая клыки, сверкнувшие в ярком свете дня - "Ты точно дочь плотника? Не полководца, не риторика?"

"Заткнись, кот паршивый!" - жогнула она мыслью в ответ, на секунду поразившись, откуда смогла такое и продолжила.

Не прислушиваясь к себе, отпустив себя вместе со страхом и робостью, не замечала, что голос льётся плавно, чисто, но сильно. Речь текла рекой, слова не катались по горлу тугими комками а, вылетая изнутри, ударялись в стены домов и, прокатившись по мощеной площади, взрывались крохотными бомбочками... Оседая сверкающей пылью в головах притихших граждан.

Меридит говорила и не видела, как сверкают её глаза, как сжимаются кулаки, а горький шоколад волос льётся по плечам нежными волнами.

Как идёт ей это всё - и яркий свет дня, и сияние слов, и гулкая мерная тишина, и беременность... Хотя я не знаю женщин, которым не шла бы беременность лучше, чем самое дорогое платье и самые ценные украшения.

Элиджар отвёл глаза - не хватало ещё свободному хищнику влюбиться в эту замарашку! Нет, несомненно - в постели девчонке равных мало, да и устрицу между ног она в святыню не возводит, но...

У него нет дома. Нет у лимбриев ни семей, ни пар.