при температуре –22С° шампанским мы не соблазнились. Вместо этого махнули по кружке горячего куриного супа из термоса.

Рассказывать про красоту Альп нет смысла. Даже самые удачные фотографии не передают этой величественной природы. Хочется просто смотреть на гряды гор и ледников, навсегда сохраняя в памяти эту неповторимую картинку.

Красота. Тишина. Шар легко парит над землёй. Вот это я и называю воздухоплаванием!

Прервав свои философские созерцания, я вдруг заметил, что второй шар исчез с нашего эшелона. Сначала подумал, что наши товарищи решили подняться повыше. Поднял голову – никого нет. А когда опустил взгляд вниз, увидел, что они наоборот, стремительно спускаются в долину.

Вильгельм перехватил мой встревоженный взгляд и начал вызывать второй экипаж по рации. Оказалось, что на высоте 4600 метров парашютный клапан внешней оболочки начал травить газ. Шар тут же пошёл вниз, теряя по три метра в секунду. Чтобы стабилизировать падение и перевести аварийное снижение в контролируемый спуск, команда начала спешно сбрасывать балласт.

Наши друзья на втором аэростате шли чуть западнее, в пределах видимости. Таким дружным тандемом, обмениваясь короткими сообщениями по рации, мы и двигались в сторону Альп, вершины которых уже начало расцвечивать алыми красками восходящее солнце.

Перелёт через Альпы. 9 часов полёта в открытой и очень компактной корзине шара

Тем временем мы продолжали двигаться по генеральному курсу со скоростью около 50 км/ч, не имея никакой возможности помочь своим друзьям и лишь наблюдая за ними в бинокль. Мы видели, как аварийный аэростат пересёк долину, завис над склоном альпийского предгорья, а затем перевалил через хребет и скрылся из нашего вида.

В корзине снова воцарилась тишина: вслушиваемся в немой радиоэфир и ждём новостей. Вильгельм внешне никак не выдаёт тревоги, хотя пилотом второго шара выступает его сын Бенджамин.

К счастью, опытный экипаж смог справиться с посадкой в незнакомой и густонаселённой местности.

Минуя ЛЭП, озеро, фермерские сады, лесопосадку, а также высокую городскую ратушу, Эймерс-младший аккуратно посадил шар на одной из центральных улиц небольшого немецкого городка.

К сожалению, радость наша была недолгой. Едва мы получили сообщение о том, что за вторым экипажем выехала машина подбора, случилась нештатная ситуация и у нас на борту. Когда наш шар набрал высоту 5000 метров, мы надели кислородные маски, и тут выяснилось, что на одном из баллонов травит редуктор. Пользоваться таким аппаратом нельзя. А это означало, что теперь у нас два баллона на троих.

Вариант со снижением отпадал: под нами пики высотою до четырех тысяч метров, которые надо проходить с хорошим запасом по высоте. Но даже если попробовать снизиться, ветер утянет шар в обратную сторону, на север!

Вильгельм условными знаками пояснил, что надо выдерживать эшелон в районе пяти тысяч метров ещё какое-то время. Мы с Фёдором приняли решение дышать через одну маску поочередно. Вилли ведёт радиообмен с диспетчерами, поэтому кислород у него должен быть всегда.

В режиме «две маски на троих» прошли Австрию. На горизонте показались Доломитовые Альпы. Впереди Италия.

Изначально мы намеревались пройти над известным горнолыжным регионом Sella Ronda. Но ветер начал меняться, и нас потащило на юго-запад, в сторону озера Гарда. В итоге Доломиты мы пересекли в западной части и после этого приступили к спуску.

4500… 4000… 3000 метров, и можно, наконец, снять кислородные маски. Мы с отцом с облегчением взглянули в сторону горизонта: вдалеке виднелись море и корабли, стоящие на рейде порта Венеции, а чуть в стороне заходили на посадку в аэропорт Марко Поло самолёты.

«Наш транспондер работает исправно. Диспетчеры нас видят», – сообщил Вилли.

Команда подбора отстала от графика на пару часов, так как возвращалась в Германию подбирать второй шар. Но мы смогли справиться с приземлением самостоятельно: ветер у земли слабый, в аграрном регионе Италии подходящих для посадки площадок достаточно. Вилли мастерски сделал stand-up landing на поле для гольфа.

Только сели – из-за кустов появляется полицейская машина. Стражи порядка выехали ловить беженцев из Африки, а вышли на нас.

– Как вы сюда попали? – карабинер решил взять ситуацию в свои руки с первой секунды.

– Вы же видели: прилетели на воздушном шаре, – как можно спокойнее отвечаю я.

– Откуда?

– Из Германии…

– Вы русские?

– Да.

– И с вами немец?

– Да.

Началась дотошная проверка документов. Паспорта, пилотские лицензии, документы на аэростат… Вильгельм, как всегда, спокоен. Не обращая внимания на «земную суету», он включил видеокамеру и коротко подвёл итог полёта: «Поздравляю, друзья! Мы совершили перелёт из Германии в Италию через Альпы за 9 часов 45 минут».

Расставаясь с немецкими друзьями, мы договорились слетать на двух шарах из Германии в Россию весной будущего года. Старт предварительно наметили в районе Дюссельдорфа, а приземление – во Пскове. Протяжённость такого маршрута – более 2000 километров. К сожалению, до сих пор этот символичный проект реализовать не получилось.

Фёдор и немецкий пилот Вильгельм приземлились на итальянской земле

Схема строения воздушного шара типа Розье

9. Что нам стоит шар построить?

Обучение шло успешно, а вот вопрос с финансированием строительства рекордного аэростата буксовал. Англичане привыкли работать по своим типовым договорам «из тр`х страниц», но российские юристы на такой «правовой волюнтаризм», конечно, согласиться не могли. Юристы компании «Мортон» предложили взять за основу 50-страничный договор на покупку самолёта (!), в котором прописан максимальный объём гарантий со стороны производителя.

Представитель компании Алан Нобл (Alan Noble), отвечавший за юридическое сопровождение проекта со стороны Cameron Balloons, попытался объяснить русским коллегам, что речь идёт об экспериментальном воздушном судне, которое строится один раз в 15–20 лет, и дать абсолютные гарантии на каждый узел и систему английская фабрика не может. Что шар конструируется исходя из многолетнего опыта специалистов компании и накопленных данных прошлых проектов: успешных и неуспешных. Что помимо производителя за результат проекта отвечают ещё и другие лица: пилот, наземная команда, метеорологи…. Юристы ГК «Мортон» были непреклонны: «Нам нужны гарантии производителя!»

Из-за юридических перестраховок на подготовку и согласование договора ушло 10 месяцев! Это средний срок изготовления аэростата. Начав обсуждение в сентябре 2014 года, англо-русский юридический тандем пришел к общему знаменателю на пятнадцатой версии договора.

Текстовая часть договора была, наконец, согласована. Но не «цифровая»: перед самым подписанием двустороннего соглашения англичане уведомили нас об увеличении стоимости проекта на 100 тысяч фунтов. Их пояснение было предельно лаконичным: «Пока мы 10 месяцев переписывали 20 страниц договора, цены на материалы и комплектующие выросли. Теперь постройка шара обойдётся ровно в 1 млн фунтов».

Вот так новость! Подпиши мы договор в начале 2014 года, а трёх месяцев было более чем достаточно для проработки всех формулировок, мы бы сэкономили 100 тысяч фунтов. Но российские юристы, пытаясь «защитить интересы» своего работодателя, так заболтали и затянули договорную работу, что в итоге наказали его на 10 млн рублей! Это была не последняя