на верность основной группиров­ке в Ираке и Сирии. Соединенные Штаты вывели все свои войска из Ирака в 2011 году, и под контроль Исламского государства перешла значительная часть страны.

Предполагалось, что график действий в Афганистане даст местным силам достаточно време­ни для того, чтобы скорректировать и взять на себя ведение войны против талибов до вывода войск Соединенных Штатов, но в плане явно были серьезные изъяны. Этот год обещал стать худшим для афганского правительства с начала войны: новые правила, ограничивающие опе­рации США на поле боя, оказали разрушительное воздействие на боеспособность и мораль­ный дух правительственных войск.

Талибы поддерживали сеть могущественных командиров или “теневых губернаторов” в каж­дой провинции. Посевы мака, служившие источниками финансирования для повстанцев, бы­ли рекордно высокими, несмотря на обошедшиеся Вашингтону более чем в 8 миллиардов долларов усилия по их уничтожению. Соединенные Штаты перепробовали все, от искорене­ния до замены сельскохозяйственных культур и образования, но ничего не сработало. Еже­годное весеннее наступление талибов, начатое после того, как в Гиндукуше растаял снег, бы­ло в самом разгаре и привело к росту насилия. Афганские силы быстро теряли позиции, по­скольку обе стороны осознавали, что Соединенные Штаты сдерживают свою авиацию и во­оруженные силы, предоставляя афганскому правительству сражаться самостоятельно.

Американским военным, которым запрещено участвовать в боевых операциях, разрешались наступательные удары при очень ограниченном наборе обстоятельств: для защиты амери­канских войск и для нанесения ударов по известным членам "Аль-Каиды". О каждом ударе нужно было сообщать в Белый дом. В некоторых случаях Соединенные Штаты могли нане­сти удар, чтобы спасти жизни афганцев, когда они были в серьезной опасности, но обремени­тельные требования для получения одобрения означали, что американские военные часто наблюдали, как талибы разрушают бульдозерами афганские контрольно-пропускные пункты, не имея возможности помочь. В качестве дополнительного ограничения некоторые антитеррористические удары высокого уровня требовали согласования в Вашингтоне, и к этому моменту такая возможность часто упускалась.

Лавой сочувствовал доводам Пентагона о сохранении полномочий для наступательных дей­ствий и воздержании от сокращения войск на том основании, что сроки и предельная числен­ность войск были произвольными и подрывали миссию. Пентагон рассматривал ограничения на численность вооруженных сил США как политически мотивированную стратегию, позво­ляющую Белому дому заявить, что в Афганистане осталось “менее десяти тысяч” военнослу­жащих. В соответствии со своим опытом работы в сфере обороны и разведки Лавой также видел заслугу ЦРУ в сохранении своих баз вдоль афганской границы с Пакистаном, где агентство отслеживало боевиков в районе, который на протяжении десятилетий был трени­ровочным полигоном для "Аль-Каиды" и других подобных группировок. Эти базы обеспечи­вали раннее предупреждение о вторжениях боевиков в Афганистан из Пакистана, иногда предотвращая запланированные мощные нападения на Кабул.

Лавой считал бессмысленным придерживаться заранее установленных сроков, которые, оче­видно, были приурочены к избирательному циклу в США, не дав президенту возможности взвесить мнения различных департаментов и агентств, все из которых выступали за продол­жение миссии. Он приступил к работе над новой стратегией для Афганистана и поручил Фернандо Лухану, директору Совета национальной безопасности по Афганистану, наметить варианты политики. Лухан был "Зеленым беретом", взятым взаймы у Пентагона, который проработал в совете почти год и только что начал встречаться с известной ведущей новостей CNN.

Лухан отслужил три командировки в Афганистане и был глубоко вовлечен в судьбу страны. Он выступал за активизацию операций ССО США по сдерживанию повстанческого движе­ния Талибана. Он считал, что строгие ограничения на операции США в стране приводят к массовому уничтожению армии и полиции и что увеличение поддержки США, по крайней мере, остановит продвижение талибов. Второй компонент стратегии включал постановку це­ли проведения переговоров о политическом урегулировании для прекращения войны.

Усилия США по ведению переговоров с повстанцами прекратились и возобновлялись по меньшей мере с 2011 года. Талибан открыл политическое представительство в Дохе, чтобы начать переговоры в 2013 году, но оно было вынуждено почти сразу закрыться из-за спора с тогдашним президентом Хамидом Карзаем. С тех пор закрытый офис в Дохе продолжал вы­полнять де-факто функции посольства, и его члены движения Талибан время от времени встречались в Дохе с иностранными правительствами, группами помощи и другими лицами. В 2014 году Госдепартамент через Катар успешно провел переговоры об освобождении рядо­вого первого класса Боу Бергдала, единственного военнопленного США, в обмен на пятерых высокопоставленных командиров движения Талибан из Гуантанамо. Были надежды на то, что обмен пленными может оживить мирный процесс, но стороны по-прежнему зашли в ту­пик из-за последовательности действий. Администрация Обамы настаивала на том, что лю­бой процесс должен включать Кабул. Талибы настаивали сначала на переговорах с Вашинг­тоном.

Чтобы выйти из тупика, Лавой предложил использовать отношения США с Пакистаном, что­бы усадить талибов за стол переговоров. Исламабад с самого начала вел двойную игру, вы­ступая в качестве союзника США, но также предоставляя убежище руководству Талибана. Как и многие в правительстве США, Лавой видел достаточно доказательств того, что Паки­стан поддерживал группировку обучением, оружием и медицинской помощью. Если бы Па­кистан находился под давлением, это могло бы вынудить руководство Талибана вступить в переговоры. Он подготовил двухстраничную концептуальную записку и назначил встречу со Сьюзан Райс.

В документе излагались три различных варианта дальнейшего развития событий в Афгани­стане, которые, как надеялся Лавой, положат начало межведомственному пересмотру плана вывода войск в свете ухудшения условий безопасности.

В первом варианте излагалась миссия, ориентированная на Кабул, обещанная президентом Обамой общественности: сокращение до обычного присутствия, только посольства. Это уменьшило бы влияние США на то, чтобы подтолкнуть Талибан к переговорам. Для поддер­жания безопасности Соединенные Штаты перебросили бы войска из Центральной Азии для проведения контртеррористических операций (что было одним из способов, с помощью ко­торых Соединенные Штаты уже незаметно обходили ограничение на численность войск), что является дорогостоящим и неэффективным подходом. Вторым вариантом было гораздо более дорогостоящее присутствие американских войск, чем Белый дом обещал общественно­сти. Третьим вариантом был план “Кабулоцентризм плюс”: сохранение небольшого числа американских войск в регионах Афганистана после 2016 года, чтобы предотвратить крупные территориальные потери, и работа над урегулированием путем переговоров, чтобы положить конец войне.

Встреча с Райс прошла неудачно. По словам Лавоя, она “взорвалась”, когда ей представили это предложение. Она была против обсуждения того, как проходит миссия, или любой стра­тегии, которая не согласуется с планом президента Обамы сократить численность войск до нуля и сохранить присутствие только посольства США в Афганистане к концу его прези­дентского срока.

- Я не могу этого сделать; я не могу мириться с этим процессом, - вспоминал он, что она им сказала. - Чего ты не понимаешь в кабулоцентричности?

Министерство обороны, однако, продолжало работать над своей собственной рекомендацией для президента Обамы,