часов, задыхаясь, сгорая заживо. Не удивительно, что Остен бесился. С таким пси-фактором Кардон транслировал свои сны в его голову, как видеофон, а для восстановления нервов, идущих к ногам…

Для человека Остен продержался достаточно долго и поступил порядочно; зря он на него сорвался.

«Ах, мама, мама… — посетовал он себе. — Ты не хотела дважды наступать на одни и те же грабли?.. Хотела полностью контролировать ситуацию? — Согласен: в твоих сыновьях течет дурная кровь. Я сделаю так, как ты бы хотела. Никогда столько не врал и не унижался, как ради тебя, стоит ли бросать?..»

«Дело не в том, перед кем ты встаешь на колени, а в том, ради чего ты готов после этого встать,» — говорила ему Марри после очередной взбучки отца.

«Обидно?.. Ладно, допустим, это был мой выбор, — вычеркивая из памяти факты, внушал себе Джиа. — Были и другие возможности, но я ими не воспользовался. Забудь…»

Он провел ладонью по лицу, и обнаружил, что она стала мокрой.

«Но что же мне все-таки делать с тобой, брат?..»

Шаг девятый

19

— Вот и умница. С таким чудесным папой не надо враждовать.

Он сел на постели и посмотрел матери в глаза.

Тёмный силуэт отделял его комнату от светлого коридора. Он не мог врать ей.

— Прости, мам. Я немного отвык от отца. Надеюсь, все наладится.

— Непременно наладиться, если ты постараешься, — пожурила его Марри. — Ты умный мальчик, Джиа. Я люблю тебя. И не мой больше голову перед сном.

— Хорошо, мама. Я буду с утра.

Она ушла, неплотно прикрыв за собой дверь, оставив ему узкую полоску света сбоку и в самом низу — словно напоминание о данном обещании.

— Кто-нибудь приготовит мне завтрак? О, моя голова…

— Пить надо меньше, — за неделю Кардон попривык к выходкам брата.

— И не забудь пожалеть себя и плюнуть мне в кружку! — в ответ осипшим голосом прокричал тот. — Я единственный в этом доме, кто зарабатывает деньги. Ты мне не указ.

Кардон послал неприличный ответ в спину брата.

— Наконец-то. Ты мне начинаешь нравиться. Вылей эту гадость и принеси мне то, что я пью, — приказал Джиа брату, усевшись за стол.

— Я не буду обслуживать тебя. Я не нянька, а ты — не больной, — в голосе Кардона прозвучали стальные нотки.

— Шучу, — подмигнув и широко улыбнувшись, поднял руки вверх Джиа. — Делай, что хочешь. Мне все равно.

Он намеренно сбивал братишку с толку, не давал сосредоточиться, все время меняя тональность их разговоров, чтобы Кардону было не успеть возразить.

— Я нашел тебе работу. В ближайшее время ты не выспишься, — мимоходом заметил он брату, уходя.

— Какую? — насторожился тот.

У Кардона была еще та самооценочка.

«Ничего, ты у меня будешь и петь, и плясать; я собью с тебя спесь», — нежно подумал Джиа.

20

«Познакомишься с братом. Сойдетесь», — соблазнял Кардона на переезд Остен. — Вы же одной крови. Он тоже твоя семья».

«Как же».

Впрочем, за уроки актерского мастерства и экранирования мыслей Кардон брату был благодарен. Еще никто не учил его так эффективно и честно, ничего не скрывая.

«Официально ты человек, спасибо матери, — сказал ему на второе утро брат. — Оставайся как можно дольше на этой стороне. Это мой тебе совет. Серьезный».

Впервые с Кардоном кто-то говорил на подобные темы и давал ему выбор: мать никогда не рассказывала им с Саррой, что…

Если бы не случай…

Но Джиа не хотел привязывать брата к себе.

— Не привыкай к хорошему. Скоро мы разойдемся. В моем возрасте мне не к лицу жить с мальчишкой. Да и тебе надо налаживать семейную жизнь.

Оставаясь холостяком, Джиа придерживался крайне традиционных взглядов. Порой Кардона просто воротило от дремучести брата, но он еще недостаточно созрел для независимости (всего-то четверть человеческой жизни! Телепаты живут дольше — «Лови свой плюс, — заметил ему брат, когда Кардон хотел поделиться с ним своими тревогами, — И слышать не хочу») или, наоборот, таким глотком захлебнул свободы за один раз, что чуть было не подавился.

Сарра…

Но естественные желания постепенно просыпались в нем. Кардон чувствовал: смерть нехотя вынимает из него свои когти.

Шаг десятый

21

Остен не хотел приходить к Джиа, но по-другому не мог.

— Загоняешь себя, как лошадь? Классная идея, — много лет назад предостерег его друг. — Не связывайся с этой семьей. Ты хоть понимаешь, какие они?!.

— Нет, но она делает мою жизнь наполненной.

Когда они съехались, Остену было очень тяжело ужиться с Мэрри. Он старался быть обходительным — и не мог отделаться от мысли, что жена презирала его. Но он дал обещание…

Однажды один из педагогов, взбешенный упрямством Остена, в сердцах высказал ему:

— Ваше упорство граничит с тупостью. Сын таких родителей!.. На вашем месте я выбрал бы карьеру и жизненные планы попроще.

Отец Остена был заместителем директора центральной гимназии и педагогом от бога, как говорили коллеги. Родителям Остен о том разговоре ничего не сказал: он не был ябедой и привык сам разрешать свои проблемы.

— Как он умудряется появляться так… вовремя? — пенял он маленькому Кардону, когда тот с плачем врывался в их с Мэрри спальню.

Тогда зародились и первые его подозрения. Мэрри стала давать сыну таблетки, и ночные приходы прекратились.

— Он забудет. Дети забывают то, что умели раньше, — успокаивала его жена. — Если не акцентировать внимание и не тренировать…

Их совместные близнецы были обычными людьми. Они выросли, обзавелись семьями. Конечно, иногда на досуге Остен лениво мечтал о том, какие деньги он мог бы сделать на мальчике. Но в тот полдень, когда Джиа…

Наверное, нужно было какое-то такое, большое, потрясение, чтобы он увидел картинку целиком: Остену говорили — но он ничего не хотел понимать.

22

— Значит, твой отец тебя любит, поэтому выгнал из дома? Сбагрил с рук, когда ты стал неудобен. Остен всегда любил комфорт…

Побрызгав предварительно на рубашку спиртным, спрятанным в ванной, Джиа, как кот, нагло развалился на диване, небрежно скинув записи брата.

— Моя работа! — заверещал тот. — Осторожнее! Все перепутаешь!

— Слушай, без обид, но какого черта ты торчишь здесь со мной по вечерам? Я, конечно, успел к тебе привязаться, братец, и все такое, но если пару раз на неделе ты куда-нибудь слинял бы вечерком и не приходил бы подольше…

Кардон отвернулся: он не мог видеть грязную, самодовольную улыбку брата: она не шла ему; в сущности, если бы не отдельные выходки, Джиа был неплохим человеком.

— Спасибо за комплимент.

— Какой ты все-таки … мерзкий тип, —