— Да, сэр, все правильно, — подтвердил Форд. — Но я скажу вам то же, что сказал этому белоручке Крайслеру, когда он посмел похвастать мне своей новейшей моделью «Крайслер-Империал».

«Уолтер, — сказал я ему. — Твоя проблема в том, что ты все время думаешь только о настоящем. А как же будущее?»

В вашей великолепной схеме не хватает будущего, дражайший мистер Уаткинс!

«А ведь он прав, — подумал Андрюха. — Как же без будущего?»

Акула империализма подвела нашего героя к стене сборочного цеха. Большой кусок стены был покрыт толстым картоном, на котором висела, приколотая кнопками, обычная производственная дребедень: списки бригад, расписания смен и диаграммы роста производительности труда с бравурно вздымающимися кверху красными линиями.

На той же стене висел десяток портретов под надписью “We are proud of you!” Третьим слева улыбался до ушей симпатяга Сэм Уилсон.

— Любую задуманную вами фразу вы теперь умеете поворачивать в будущее время.

Здесь же была небольшая доска, наподобие классной, под ней лежали кусочки мела. На доске была мелом написана огромная цифра 153.

— Снова ночная смена рекорд побила, — довольно хмыкнул Форд, стер цифру и взял в руки мел.

— Итак, дорогой мистер Уаткинс, как вы верно заметили, в любой английской фразе у действующего лица есть глагол, и бывает он либо простым, либо сильным, либо глаголом ТО BE. Простые — это население, обычная рабсила. Их количество бесконечно, их гораздо больше, чем мне нужно.

— Один британский поэт мне говорил, что таких нужных глаголов всего сотни три, — сказал Андрей.

— Этот парень не имеет моего опыта организации крупных машинных производств, — возразил американец. — Правда состоит в том, что хватает и ста! Да, молодой человек, даже сотни вам будет вполне достаточно. При одном условии: если этот персонал будет работать как отлаженная машина!

Генри Форд начертил на доске три квадратика. В первом нацарапал мелом “V1”, во втором написал “CAN; MAY; MUST”, и в третьем изобразил “AM; IS; ARE”.

— А что означает «Ви-один»? — спросил Андрюха.

— Обожаю сокращения, они экономят мне кучу денег. V1 означает “VERB” (то есть глагол) в его первой форме. Это мой исходный материал. Простой глагол в настоящем времени, непосредственно так, как он написан в словаре. Это рабочий в том виде, в котором он входит ко мне на завод. Деревенский увалень с банджо в одной руке и недоеденным початком кукурузы в другой! — засмеялся Форд. — В работе с простыми самое главное — жестко очертить для себя их круг. Брать на работу лучших, самых активных, самых пригодных к нашему делу. А всякую ненужную ерунду и на порог не пускать!

Но совсем другое дело эти господа в следующей клетке, — ткнул он пальцем на сильные глаголы. — Это важные кадры. Их мало, им требуется особое внимание, и я каждого знаю в лицо. Это талантливые ребята наподобие моего механика Доджа или начальника четвертого сборочного Беннета. Или немецкого электрика по фамилии Бош, которого я непременно к себе переманю.

— А как же ТО BE? — не без ехидства спросил учащийся 81-й средней школы. — Они тоже служат у вас на заводе?

— Ах, эти? — улыбнулся Форд, кивнув на правую клетку. — Это мой финансовый отдел, бухгалтерия, консультанты по налогам. Они докладывают мне, что есть на самом деле. Их работа — быть объективными. Они пишут мне уравнения.

Вот так:

Our 1926 year’s net profit = 1,375,256,313$.

«Наша чистая прибыль за 1926 год IS такая-то…», — перевел Андрюха и мысленно присвистнул.

— Итак, вам, друг мой, как грамотному бизнесмену, нужно думать о будущем своей корпорации. Четко увидеть будущее всех трех категорий. Вот как отправляются в будущее время простые глаголы.

Над клеточкой с надписью V1 Форд уверенно написал “WILL V1”.

Кто работает — тот БУДЕТ работать. Вполне логично.

People work → People WILL work.

Но вот как ведет себя правый столбик.

They are accountants → They WILL BE accountants.

Понимаете? Кто-то сегодня является бухгалтером, а в будущем он им будет… что?

— Будет являться! Будет БЫТЬ! — отозвался Андрюха. — Не просто WILL, а WILL BE! Немного не по-русски, но вполне логично! Фраза “I am a pupil” превратится в “I will be a sailor!”

— Excellent! И по смыслу, и по содержанию отлично!

Улыбка у Форда была неожиданно не американская, от уха до уха — а застенчивая, мягкая, чуть смущенная, настоящая.

— А ведь была и у меня детская мечта, — вдруг сказал он негромко. — Да, море… Море — это здорово.

Андрюха посмотрел на бизнесмена сочувственно.

— А вот что с будущим сильных, мистер Форд?

Лучший менеджер Америки мгновенно взял себя в руки. Лицо его вернуло себе обычное жесткое выражение.

— А, эти? Которые во всем особенные? Те, которых по пальцам пересчитать можно? Да нет у них будущего, мистер Уаткинс.

— Как это нет будущего? — Андрей был поражен. — А почему? И что делать?

— А вы их поименно помните? — спросил Форд.

— Конечно. Can, may, must, will, should, would. «Могу», «можно», «должен», «буду», «стоит» и «бы». Думаю, перевод последних двух в будущее вообще не имеет смысла, это понятно. Но вот первые три… Надо бы научиться ставить их в будущее! Что-то типа «смогу» или «можно будет»…

— Научиться надо обязательно. Но будущего у них нет.

Видя озадаченное лицо собеседника, Форд пояснил:

— Вы ведь уже знаете, что будущее делается при помощи слова WILL. А он, этот WILL, сам по себе из каких?

— Ах да, он из этих, из них же, — наконец дошло до Андрея. — А что, сильный на сильный ставить нельзя?

— Ни в коем случае! — вскричал Форд. — Не дай Главный Менеджер!

— Да, но если ставить их в будущее нужно и важно, но нельзя… То что же тогда делать?

— Заменять! Заменять решительно и безжалостно! Ваша конечная цель — добиться полного контроля. Не должно быть в принципе такого движения, которое вы не умеете производить или к которому боитесь подступиться. В принципе не должно быть, понимаете? И раз уж так вышло, что эти авторитеты, «могу», «МОЖНО», «Должен», оказались столь негибкими, раз они не желают выполнять вашу волю и становиться в будущее время — то там мы их уволим и заменим другими, более покладистыми кадрами.