— худощавый и сутулый мужчина без возраста. Казалось, ему, в общем-то, не особо важно, кто будет управлять замком: я или Эрхарт. Ему были важны его растения. Сильвий… Этот человек был словно сшит из пергамента. Кожа имела желтоватый оттенок. Морщин на лице не так много, но чувствовалось, что он стар. Даже вопреки черным пронзительным глазам и черным волосам без единой серебряной нити. Его пальцы были длинными и гибкими, а длиннее и темнее, словно от специально отпускал их и красил.

Знакомство прошло… нейтрально. По крайней мере мне хотелось так думать. Они смотрели на меня, я — на них. Каждый пытался изучить незнакомую сторону.

Перед тем, как все разошлись, Маргр что-то шепнул Дормару. Последний нахмурился.

— А что у нас происходит? — поинтересовалась я, становясь между мужчинами… мужчиной и горгульей.

— Наш специалист уже прибыл, — сказал Дормар. — Но при этом хочет очень быстро встретиться с вами, чтобы сделать документы.

— Не хочет задерживаться до темноты, — добавил Маргр, — говорит, на дорогах сейчас не спокойно.

— А кто у нас на дорогах?

— О… да много кого, — хмыкнул он. — Нечисти столько, что упаси Единая Тень. Бывает ничего, спокойно живем. А случается, что проходу не дают.

Я задумалась, щелкнула пальцами. Дурацкий жест, от которого не могу избавиться ещё с института. Как ни пыталась, всё насмарку. Почему-то успокоиться и привести мысли в порядок помогает именно этот щелчок.

— Дороги наши или чужие?

Дормар и Маргр переглянулись, потом Дормар осторожно ответил:

— Частично наши, а что?

— Очень плохо, — мрачно сказала я, — что на частично наших происходит какое-то безобразие. Этим надо заняться.

Снова быстрое переглядывание. Так-так, это я сейчас Америку открыла? Или не ожидали такой прыти?

— Заняться можно, — совершенно серьёзно произнес Маргр. — Даёте распоряжение, моя дортесса?

Ещё один. Однако это горгулья, а не симпатичный мужчина. Поэтому и внутри ничего и не воспротивилось, пусть зовет.

— Даю. На дорогах должно быть безопасно. Надеюсь на вас, капитан Маргр.

Короткий кивок, непонятное выражение в алых глазах, словно никто и никогда не говорил ему таких воодушевляющих слов, и вот мы с Дормаром остались вдвоём.

Я села за стол, задумчиво постучала ногтями по крышке.

«Интересно, тут есть приличные маникюрщицы?» — мелькнула совершенно неуместная мысль. И губы сами растянулись в улыбке. Так, а мысли о приземлённом и бытовом возвращают в простой мир, где нет теней и хмурых обитателей замка. Уже лучше.

— Каковы ваши впечатления, Анастасия? — осторожно поинтересовался Дормар.

Я сделала неопределённый жест, давая понять, что пока сама не определилась. И это было правдой.

— Знаешь, пока вижу одно: мне не рады.

— Их можно понять, — даже не подумал подсластить пилюлю Дормар. — Они тут, кроме Алиды и Паулы, живут с юных лет. Крестовый замок для них важнее дорта…. Простите, Анастасия.

— Да чего уж там, — пожала я плечами. — Это получше, чем лживые улыбк

— Но они не плохие люди, — тут же сказал он. — Просто… специфические.

Ну, что ж. Это не беда.

Лишь бы и правда не клали мне слабительное в обеды и ужины, остальное я как-то переживу. — Тогда у меня вопросы все будут к тебе, Дормар.

Он явно ждал этого, потому что даже улыбнулся уголками губ.

— Так и должно быть Анастасия, я же ваш личный распорядитель.

— Ты как-то не уточнил, входят ли туда обязанности няньки и слуги, — проворчала я.

— Само собой, — тихо рассмеялся он.

Кстати, улыбка ему, становится ещё симпатичнее. Жалко только, что не для меня.

Я искренне поразилась этой мысли. Такое впечатление, что почувствовала это. Вот просто поняла, что мне и этому мужчине не по пути. И сразу стало как-то грустно. Только… черт возьми, откуда эти мысли?

— Тогда после получения документов мне нужна информация. Много. Всё про клан Крайнц. И про оборотней Йонтарг. А ещё неплохо бы увидеть отчеты о том, сколько девушек мы им поставляли.

Дормар приподнял одну бровь:

— Как интересно вы выразились. Но я знаю, что последняя из наших теней ушла в клан оборотней пятьдесят лет назад.

4

Не успела я переваривать информацию, как пришел высокий угрюмый мужчина в черном костюме и с плоским кожаным дипломатом. Типичный юрист. Весь такой подтянутый, ухоженный, с пронзительным взглядом серебристых глаз и идеальной стрижкой на белоснежных волосах. Глаза… да, они именно серебряные. Очень светлые, такое… выцветшее серебро, которое никогда не чернеет. Смотришь — и не можешь поверить в увиденное. А ещё лицо… вроде бы вполне привлекательное, словно высечено из камня умелым скульптором. Чуть длинноватый нос, высокие скулы и тонкие губы. На щеке слабо заметный шрам — белесая кривая полоска. Ощущение, что при создании этого человека кем-то всевышним попросту забыли добавить красок.

Снежно-белые волосы зачесаны назад. Руки — в кожаных перчатках. Словно он боится где-то оставить отпечатки пальцев. У Ксандра Йонтарга тоже была перчатка, но тут прям… будто что-то старательно прячут что-то от чужих глаз.

Одежда неброская, но идеально наглаженная. И обувь явно недешёвая. Пусть я не знаю местных расценок, но кое-что знаю о мужчинах, которые фанатеют от дорогих штиблетов. С одним таким имела неосторожность повстречаться полгода.

Меня изучили в мгновение ока. Взгляд прошёлся с головы до и обратно. По лицу ничего не поймёшь: остался доволен увиденным или, наоборот, всё пропало.

— Добрый день, госпожа Край, — произнес он приятным голосом. — Разрешите представиться, Дитмар Гешихте-Шварц, нотариус клана Крайнц. Я к вашим услугам.

Я искренне изумилась, услышав, как обратились по моей настоящей фамилии. Бросила быстрый взгляд на Дормара, тот коротко кивнул. Э-э-э… в смысле ты мне тут киваешь? Ты бы ещё стриптиз исполнил, сволочь.

Пришлось выкручиваться самой.

— Добрый день, господин Гешихте-Шварц, — ответила я как можно вежливее. — Пожалуйста, присаживайтесь, приступим к делу.

Он чуть склонил голову, давая понять, что согласен.

Стоило нам оказаться друг напротив друга, как я поняла, что нервничаю. Черт возьми, терпеть не могу, как человек молчит и не спешит говорить. Это, знаете ли, профдеформация. Если человек пришёл в магазин и слушает продавца или же вообще понятия не имеет, что ему нужно, то потом начинаются вырванные годы. Сначала молчание — потом вынос мозга. Как собирается действовать этот Гешихте-Шварц я понятия не имею, но начала уже настораживает.

Передо мной появилась стопка документов.

— Здесь прописаны ваши права и обязанности, госпожа Край, — невозмутимо сказал он.

Я невольно хмыкнула. А Дормар-то далеко не все мне рассказал. А-та-та тебе будет, мой личный распорядитель. Взяв стопку, пробежалась взглядом. Так, это надо изучать. Ибо сейчас подпишешь, потом будешь иметь большие проблемы и непрекращающуюся головную боль, из-за которой не сможешь заниматься