его направлении ничего не было. Монстр не был виден, но я отчётливо чуял тяжелый, прожигающий спину взгляд. Слов не потребовалось — мы оба достаточно умели читать эмоции друг друга, чтобы синхронно броситься бежать дальше, еще сильнее плутая в лесу.

Так мы бежали, пока снова не выдохлись, и случилось это довольно быстро. От страха не заметив лежащий на земле камень, я повалился на землю, роняя посох. Но ожидая нападения, тут же поднялся снова, игнорируя боль в ушибленном при падении колене.

— Это бесполезно, — произнёс я, убедившись, что никто нападать на нас пока не собирается.

— Если идти в одну сторону, однажды выйдем в другую локацию.

— Или в тупик, на радость здешней живности. Кстати, мне кажется, или стало еще темней?

— Я и так почти ничего не вижу. Хотя постой. Есть одна мысль.

Вместо ответа вор вопросительно уставился на меня.

Туман. Облачные владения.

Обновленное заклинание пока что сильно не отличались от старой версии, но оно и к лучшему. Разбираться сейчас с чем-то новым было не время, так что схожий принцип работы мне только в плюс.

Вокруг нас начала постепенно образовываться туманная завеса, и применив владения, я мысленно юркнул в неё.

Поздравляем! Вами было открыто умение «сонар».

— Грац. Чего светимся? — тут же задал вопрос друг.

— Какой-то сонар получил, — ответил я, не выходя из легкого транса.

— Так Мельхиор обзывает все сканирующие пространство способности, — припомнил вор. — У Сегинуса было что-то подобное, но он не качал.

— Он же не маг? Или этот навык завязан не на магию?

— Не знаю. Но вроде бы это общий навык, независимо от способа получения инфы. Тут важен сам процесс. Он как-то сканировал источники жизни, но на таком смешном радиусе, что это только в ближнем бою имело смысл. Ну, фехтование вслепую там и все такое.

— Ясно.

Описание сразу читать я не стал, сосредоточившись на заклинаниях. Никакого эффекта новый навык на них не оказал, но я и не особо нуждался. Мана привычно наполнила окружающее пространство. Я на мгновение растворился и стал влагой, растекаясь клубами испарившейся жидкости по локации.

Что-то подобное я уже проделывал в башне Терний, но тогда это закончилось для меня паршиво. Однако сейчас передо мной была не огромная долина со множеством источников влаги, а относительно сухой лес, да и я сам старался мысленно не покидать уютный туман.

— Кажется, чую, — обрадовал я друга. — Здесь не очень далеко что-то вроде хижины или укрытия. Что внутри не знаю, вода не смогла проникнуть туда так быстро, но оно полое внутри и не шевелится, так что не монстр и не камень. Ждем, пока исследую внутри?

— Нет времени. Если не хочешь потом нас обоих откачивать Покоем, лучше спрятаться там. Сюда приближается что-то, Сион. Чувствуешь?

Шум и чувство опасности кололи в бока. Эмпатия пустотника отлично ощущала приближение чужого, хищного разума. Я успокаивал себя тем, что в крайнем случае я всегда могу перейти на пустоту и отбить угрозу. Вопрос лишь в цене. Но мы с Терми выживаем при любом раскладе. Разве что за Искру я немного опасался. Не знаю, сможет ли поднять ее реставрация Стикса, но даже если да, не хочу даже думать о том, как проклятая стихия будет сводить с ума безобидное животное.

А что, если это нечто такое, с чем нам не справиться даже с помощью проклятой силы?

Как и у меня, у вора вырабатывались свои привычки ведения боя, потому он молча выхватил пару метательных ножей и не глядя отправил в сторону ближайших кустов. Послышался рев — как минимум, один нож нашел свою цель –

Ужасень, уровень 98.

Стихия: Земля, тьма

Бар хитов жизни лишь чуть дрогнул — вору не удалось серьезно ранить высокоуровневого противника. Боюсь, такую совушку без пустоты прибить невозможно. Терми был сейчас лишь на один уровень выше меня. Его оружие не способно нанести существенный вред подобному противнику. Разве что удастся попасть в глаз или иную уязвимую точку.

Тварь походила на белую обезьяну с удлинёнными конечностями. Только голова чудовища была совсем другой. Казалось, что она просто врастает в туловище и у монстра нет шеи вовсе. И, разумеется, ряд острых, как иглы, зубов. Когда тут без этого обходилось? В окружившем нас мраке разглядеть тварь получше не представлялось возможным. Но главное что я понял — от этой твари сбежать будет очень непросто.

Друг пришел к таким же выводам, мгновенно активировав длань.

В первые же секунды боя стало ясно, что тупой враг — это не всегда хорошо. Чудовище просто игнорировало любые воздействия проклятой стихии на разум, и вот тут выяснилась одна очень неприятная особенность. Существа без эмоций и хотя бы самых примитивных мыслей, возвращала любых псиоников и эмпатов, в том числе и адептов проклятой стихии, с небес неуязвимости читера на землю.

Терми уже кружился вокруг монстра, используя поочередно все свои навыки пустотника. В отличии от меня, почти все его стихийные способности были атакующими и созданными для ближнего боя. Но когда вместо того, чтобы выхватить и сожрать своей жуткой пастью часть плоти врага, рука вора оказалась в зажата в лапе твари, нам стало действительно страшно.

Ужасень шмякнул пустотника о каменный пол, выбивая очки здоровья вместе с брызгами крови. Замерцала красным тревожная надпись «тяжело ранен».

Регенерация на вора, иней на монстра, касаниеДафны и оберег на вора, иней под ноги врагу. Молочная пелена…

Белесое марево должно было по привычной схеме переключить внимание врага на меня, пока Терми пришел бы в себя и атаковал его сзади, но мое заклинание не только не нанесло урона вовсе, но оказалось даже не способно отвлечь тварь от добивания моего друга.

Пока здоровье вора боролось между восполнением и снижением от полученных ран, я перешел к тому, что никогда не давало сбоев — со словом силы я вытащил арбалет и отправил стрелу в грудь монстру. Минимальный вред, но он был!

Терми вовремя пришел в себя, чтобы, как и задумано изначально, порадовать вражину ударом в спину, но ни оружие, ни пустотная магия не пробили шкуру чудовища.

Хорошо, тогда лови это, говнюк! Туман, иней.

— Бежим! — крикнул я, уже не заботясь о скрытности. — Выпей и бежим!

На крик сбегались новые действующие лица. В отдалении мелькали силуэты фаргов, совуров, волков и еще Мортис знает, чего. Потревоженный лес, словно единый