Врать матери Элль – дело нелегкое. Оно требовало постоянной тренировки, но я всегда помогала Элль заметать следы.

Элль самодовольно улыбнулась:

– Я беру уроки драматургии в Центре искусств в Майами.

– И она в это поверила?

Вероятность того, что мать Элль позволила дочери отправиться в другой штат, не проверив все до мельчайших подробностей, равнялась нулю.

– После того, как поговорила с директором, – кивнула Элль.

– И как тебе удалось это устроить?

– Алара помогла, – сообщила Элль, как будто это все объясняло.

Алара скрестила руки на груди:

– Потому что ты нас шантажировала. Представь, Кеннеди, она бы не стала нам помогать искать тебя, если бы мы не согласились взять ее с собой. Если бы я знала, что она окажется такой занозой в заднице, то оставила бы ее дома.

Элль надула губки, но я была поражена. Конечно, она всегда весьма изобретательна, однако обычно ограничивалась тем, что применяла свои таланты для издевательств над парнями, которым нравилась. Но теперь Элль вышла на совершенно новый уровень.

– Эй, я хочу знать подробности!

Алара одарила Элль устрашающим взглядом.

– Там директором мой двоюродный брат Тадеуш. А сам центр существует на пожертвования нашей семьи.

– И ты обратилась к родителям?

Я ведь знала, как возмутилась Алара, когда родители предложили ей оставить Легион и вернуться домой.

– Не совсем. Тадеуш и Майя сами мне помогли. Тадеуш договорился с мамой Элль, а Майя прислала денег. – Алара сделала вид, что рассматривает серебряный лак на ногтях, когда упомянула о Майе, младшей сестре, вместо которой присоединилась к Легиону. – Она до сих пор чувствует себя виноватой, что именно мне пришлось управляться с нашей бабушкой. А с Тадеушем мы всегда были по-настоящему близки.

– Ты замерзла, – сказал Джаред, меняя тему. Он растер мне руки, стараясь согреть. – Люк, включи обогреватель.

Лукас повернул что-то на приборной доске, и из динамиков полилась песня «Cry Little Sister».

Лукас и Прист застонали.

Алара зажала уши:

– Выключи!

– Найди другую станцию, – сморщила нос Элль.

Я невольно улыбнулась.

– Это не радио, – пояснил Лукас.

– И кто-то заплатил за… Что это? – спросила Элль.

– Любимая песня Джареда, – объяснила Алара. – Из саундтрека к «The Lost Boys».

Элль смутилась:

– Потерянным – чему?

– До чего же вы смешные! – Джаред перегнулся через спинку переднего сиденья и попытался выключить музыку.

Но Лукас оттолкнул его руку:

– Да ладно уж! Один разок, для Элль.

Прист, Лукас, Алара и я подхватили припев.

Джаред, не обращая на нас внимания, расстегнул рюкзак, что лежал сзади, в багажнике. И протянул мне сухую футболку:

– Вот. Раз уж мой брат не знает, как включать обогреватель.

– Хватит ныть! – Лукас выключил музыку все с той же кривоватой улыбкой и щелкнул тумблером обогревателя.

Джаред снял влажную рубашку и надел сухую. Я изо всех сил пыталась подавить чувство, которое вызывал во мне вид его обнаженного тела.

– Парень что надо! – одними губами произнесла Элль, улыбаясь.

Через голову я натянула сухую футболку. И в одну секунду, прикрываясь ею, выдернула руки из рукавов мокрого джемпера, а джемпер вытащила через рукав футболки.

Джаред наблюдал, как я бросила джемпер назад.

– Никогда не мог понять, как девушки умудряются такое проделывать.

– Это прирожденная способность, они ею владеют с младенчества, так же как стрелять глазками, – пояснил Прист.

Я почувствовала себя невероятно усталой и опустила голову на плечо Джареда:

– А куда мы едем?

Лукас посмотрел на меня в зеркало заднего вида:

– Мне хочется немножко увеличить расстояние между нами и твоим интернатом. А потом остановимся где-нибудь и поедим.

Элль вытянула ноги между сиденьями и водрузила их на центральную консоль.

– Обещаешь?

– Пожалуй, нам лучше направиться на запад Виргинии, – предложил Прист, надевая наушники. – Поближе к той тюрьме.

Я застыла:

– Зачем туда возвращаться?

От мысли, что придется оказаться рядом с федеральной тюрьмой в Западной Виргинии, я похолодела.

Прист обернулся к Джареду:

– Ты ей не рассказал?

– Что? – Джаред прикусил губу. – Когда мы собрались вчетвером по ту сторону границы штата, то вернулись к тюрьме, чтобы найти Орудие. – Джаред надолго замолчал. – Но оно исчезло.

– А нам все еще нужно Орудие? – Я делала вид, что мне всего лишь любопытно, но меня уже захлестнули тяжелые воспоминания.

Лукас снова поймал мой взгляд в зеркале:

– Нет. Орудие служит своим целям. Но мы решили, что оно должно быть у нас.

– На всякий случай, – добавил Прист.

– На какой же? – Мои плечи напряглись, Джаред прижал меня к себе, и я удобно устроилась у него под мышкой. – Вы нашли в дневниках что-то новое?

– Прист, да что с тобой? – Лукас предупреждающе посмотрел на Приста. – Она же была заперта несколько недель!

– Виноват… – Прист нахмурился и затолкал волосы под оранжевый капюшон. – Даже если оно бесполезно, его, скорее всего, создал кто-то из Легиона. И мне даже подумать страшно, что его найдет в развалинах какой-нибудь ребенок много месяцев спустя.

– Да ему просто хочется разобрать эту штуковину и выяснить, как она работает, – сообщила Алара, устроившаяся позади, в третьем ряду.

– Но это же отпадная хреновина, чудо механической инженерии! – воскликнул Прист. – Конечно, мне охота ее разобрать.

Я с облегчением заворочалась под рукой Джареда. Прист оставался Пристом.

– А чем вы, ребята, занимались, после того как… – Мне не хотелось говорить о той ночи в тюрьме. – После того, как мы расстались?

Джаред сжал мое плечо:

– Искали тебя.

– А я понятия не имела, чем они занимаются, пока не начала им помогать, – взмахнула руками Элль. – Но последние четыре дня чего только мы не делали! Искали свидетельства о рождении, составляли списки всех городов, где взбесилась погода, в общем, искали следы демона.

– Составляли схему, – уточнил Лукас.

– Точно, – кивнула Элль и наклонилась ко мне. – А Алара врала священнику. Рассказала ему жалостную историю о том, что ей нужна святая вода для лечения больной собачки, так что он освятил для нас ведро водопроводной воды.