приказал] занести в список, а список с именами препоручил мирахуру Рахимкулу[98], калмыку Назначив его начальником и полномочным управителем упомянутых людей, [Надир-шах] отправил [их] в Мешхед[99].

Включив в караван указанных людей и Рахим-бия, он увез его с собой и постановил так, чтобы после мирахура Рахимкула начальником упомянутых людей был Рахим-бий.

По прибытии в Мешхед мирахур Рахимкул скончался, и Рахим-бий, заменив его, стал самостоятельно вершить дела переселенцев. Через год умер Хаким-аталик, и Рахим-бий с разрешения Надир-шаха отправился в Бухару для исполнения траурного обряда по отцу. В те же дни он возвратился обратно [к Надир-шаху].

Через год 'Ибадаллах-бий кытай[100] /57а/ Катта-Кургана[101] с группой кытай-кыпчаков[102] поднял знамя мятежа и неповиновения и выступил против Абу-л-Файз-хана. Он пришел с большим отрядом, напал на окрестности Бухары и на мазар Бахааддина Накшбанда[103], разграбил скот и имущество людей и унес паласы и подсвечники мазара. 'Ибадаллах разбил лагерь в Ташкупруке[104], по дороге к мазару, и поднял знамя дерзости.

Известие об этом дошло до Надира, и он приказал Рахим-бию [выступить] с войском и усмирить эту смуту. Рахим-бий прибыл с войском кызылбашей[105] и, обратив в бегство 'Ибадаллах-бия, стал преследовать его. 'Ибадаллах-бий нигде не останавливался, решил покинуть страну и бежал в Ташкент. Рахим-бий дошел до Самарканда, достойно наказал непокорных кочевников и мятежников, успокоил страну и возвратился [назад].

Таким образом страх перед Рахим-бием поселился в сердцах людей, и с ним стали считаться.

Когда после оказания такой услуги [Рахим-бий] въехал в Бухару, он поселил начальников кызылбашей вместе с войском в Фатхабаде[106], назначил им средства на пропитание и фураж и прилагал бесчисленные старания, чтобы [поддержать в них] веселье духа, сам же поспешил к царскому двору, прибрал к своим рукам все государственные дела и стал управителем страны. Щедростью, дарами и зерном милости он поймал в сети обоюдного согласия некоторых старших эмиров и авторитетных гулямов[107] царского двора /57б/ и заставил [их] согласиться с собой.

Заручившись поддержкой двора, он перевез Абу-л-Файз-хана в свой дом у подножия Бухарского минарета[108], на месте которого теперь стоят баня и караван-сарай, и замыслил вероломство [против него]. Абу-л-Файз-хан в страхе перед его коварством и вероломством бежал, спрятался в медресе Амир-'араб[109] и укрылся в одной из его худжр[110]. Преследуя его, Рахим-бий проник в ту худжру и, не пощадив [Абу-л-Файз-хана], приказал своим 'аванам[111] отсечь неправосудным кинжалом голову этого государя из чингизова рода.

После того как свершилось это дело, он, чтобы успокоить могущественных эмиров и сердца жителей государства, взял из гарема 'Абдалму'мин-хана, девятилетнего сына казненного хана, и возвел [его] на трон царствования в 1156 (1743-44) году[112]. Присутствием его [на троне] Рахим-хан прикрыл свое господство. Провозгласив себя наместником и доверенным лицом государя, он все управление государственными делами захватил в свои могущественные руки.

Кызылбашские эмиры, узнав об этом деле, выразили Рахим-бию свое негодование и обиду, и, так как Надир-шах послал их защищать Абу-л-Фаиз-хана, они замыслили отомстить Рахим-бию и, подготовившись к бою, осадили. Бухару. В это время в священном Мешхеде произошло убийство Надир-шаха от руки [его] племянника 'Аликули-хана[113]. /58а/ Весь мир содрогнулся. Говорят, что убийство Абу-л-Файз-хана в Бухаре и убийство Надир-шаха в Мешхеде случилось в одну ночь[114].

Байт:

Гибель двух государей произошла в одну ночь,

В мире не бывает удивительнее этого дела.

[Однако] в мире случаются подобные происшествия,

Так как он каждый час меняет свой облик.

Нет никакого доверия к милости и постоянству мира,

И не во власти [человека] зло и враждебность мира.

Итак, когда кызылбашские эмиры осадили город [Бухару], Рахим-бий, который уже был осведомлен об убийстве Надир-шаха, тайно послал к кызылбашским эмирам человека и, известив их о смерти шаха, сказал: «Я на вас не в обиде и даже благодарен вам, а то, что вам причитается за службу, и узы дружбы [с вами] являются препятствием к тому, чтобы обижать вас. Но жители этой страны — ваши старинные враги. И пока еще это известие [о смерти шаха] не распространилось, лучше всего вам, пользуясь безопасностью и спокойствием, отправиться на родину и, прежде чем люди с волчьим нравом из этой тюркской страны узнают [об этом], удалиться в какое-нибудь безопасное место». Сказав это и удовлетворив всех кызылбашских эмиров и начальников наградами и подарками, он удалил их из пределов Бухары.

Упомянутые [кызылбашские] эмиры, получив такое известие и узнав о волнующих событиях, образумились и отправились в свою страну. /58б/ Подобно дыму, они вырвались из этого огненного гнезда бедствий.

Когда кызылбашское войско удалилось из Бухары и перешло Джайхун, Рахим-бий спокойно занялся государственными делами. Он подчинил 'Абдалму'мин-хана своему господству и самовластно стал управлять [государством]. Приятностью обхождения, щедростью и милостью он покорил всех эмиров и старшин племен и поднял знамя единовластия и самодержавия. После этого он связал 'Абдалму'мин-хана узами брака со своей дочерью и стал полновластным правителем государства.

Когда после этих событии прошел год, [Рахим-хан] по навету своей дочери рассердился на 'Абдалму'мин-хана, без вины бросил [этого] угнетенного тюрю[115] из рода чингизова в колодец небытия и уничтожил [его]. [А затем] он заставил могущественных эмиров примириться с этим дерзким поступком и одобрить его. Младшего сына убитого Абу-л-Файз-хана по имени 'Убайдаллах[116], который находился еще в колыбели, он предназначил на царствование и сделал преемником брата. Вскоре [Рахим-бий] устранил также и его и громко забил в барабан единовластия и независимости.

Смело поставив ногу на царский престол в 1157 (1744— 45)[117] году, [Рахим-хан] стал претендовать на царствование. Эмиры, старшины племен и прочие сановники государства по необходимости согласились на его царствование и надели [на себя] оковы повиновения. Они провозгласили его имя в хутбе и стали чеканить монету с его именем[118]. /59а/ После того как государство утвердилось за Рахим-ханом и ни один претендент [на престол] не поднимал головы, он обласкал каждого из могущественных эмиров высокими должностями, дорогими халатами и порадовал [их] многочисленными дарами. В каждой подвластной [ему] области он назначил хакима[119].

Затем он повел войско на Гиссар[120]. После захвата его сделал хакимом в Хисар-и Шадмане[121] Данийал-аталика[122], своего дядю, и вверил ему бразды правления всеми горными областями. После устройства и приведения в порядок укреплений [Рахим-бий] отправился в