И, конечно, он рассчитывает, что я сейчас устрою Филе сцену,которую господин Смольников потом, изрядно приукрасив, передаст коллегам:«Наша-де Лизавета Васильевна только с виду ржавая сухая селедка, а по нутру,знаете ли, сущая фурия фуриозо! Сколько страсти, господа! Сколько пыла! Кто бымог подумать, что в этой старой деве скрыты такие бездны!..»

А вот не дождетесь, господа! Не дождетесь!

Я повернулась к Смольникову и, по-прежнему клацая зубами навыбоинах, спросила официальным тоном:

– Не будете ли вы, сударь, так любезны посвятить меня вподробности дела, над которым нам снова предстоит работать вместе?

Я нарочно выделила голосом слова «снова» и «вместе». Ухмылкав одно мгновение соскочила с лица Смольникова, словно ее стряхнуло на очередномухабе. Ну что ж, надобно отдать должное господину товарищу прокурора: не зря онувлекается фехтованием. Моментально закрылся шпагой – принял самый что ни наесть деловой вид и официально ответствовал:

– В тамбуре одного из вагонов пригородного поезда обнаружентруп.

И тут же сделал батман, уже не сдерживая злорадства:

– Кровищи – море! Труп-то расчлененный, так что нампредстоит по кускам его собирать. С чем вас и поздравляю, сударыня!

Уж не знаю, чего он ждал – что я в обморок рухну или слезамизальюсь? Но не дождался ни того, ни другого. Я спокойно посмотрела в егоблудливые черные глаза, кои некоторые глупые особы одного со мной пола считаютнеотразимыми, и со всей возможной твердостью ответила:

– Ну что ж, труп так труп!

– …периодика совершенно четко прослеживается! – вырвалАлену из задумчивости голос Светы.

Вскинула голову. Доктор Львова наполовину просунулась изокошка между салоном и кабиной и что-то быстро говорила, глядя в лицо Аленыоживленно блестящими глазами.

Алена чуть не прыснула.

Нет, все-таки с консультантом ей невероятно повезло! Не надослово за словом клещами тянуть – скорее наоборот: Света так и норовитчто-нибудь рассказать из своей бурной трудовой биографии! Хорошо еще, что Алена– это чисто профессиональное! – всегда, даже задумавшись о другом, хранитна лице маску живого интереса и не разочаровывает людей внезапным ослаблениемвнимания.

Однако о какой периодике ведет речь Света? О течениикакой-нибудь болезни? Как бы это поделикатней поинтересоваться, что,собственно, имеется в виду?

– Ты понимаешь, о чем я говорю? – напористо спросилаСвета.

О, подарок судьбы!

– Не вполне… – деликатно проронила Алена.

– Я о том, что после перестройки по нашим вызовам сталовозможно довольно четко проследить периоды развития капитализма в России.Например, в начале 90-х вдруг возникла масса алкогольных интоксикаций, нашибригады токсикологов не знали ни сна, ни отдыха. А почему? Потому что первыебуржуи, первые бизнесмены, первые «новые русские» лихорадочно обмывали всемало-мальски значительные события: сотую сделку, первый заработанный миллион…Но они довольно скоро поняли, что нельзя работать – и пить по каждому поводу.Второй период тоже связан с алкогольными интоксикациями. Но теперь пили не самибизнесмены, а их жены, которым совершенно нечего было делать. Они получиливозможность не работать, но, как себя развлекать, не знали. Дамы собиралисьвместе – и строили из себя настоящих леди, распивая всякие новые вина, ликеры иконьяки, о которых раньше в лучшем случае только в романах читали. Но ведь этинапиточки шли к нам в основном из Польши! А спирт «Роял» мэйд ин Чина – в пластиковыхбутылках? Или ликер «Амаретто» из какой-нибудь Малаховки? Сначала мы откачивалиэтих дамочек после выпитой литры, потом их же стали лечить от цирроза печени.Или пожизненно прописались при них – из запоев выводить. У меня были две такихзнакомых – я их помню именно во время второго периода развития капитализма.Одна умерла два года назад – именно что от цирроза печени. Допилась-таки.Вторая, к счастью, еще жива, но запивает так, что… – Света поискалаоригинальное сравнение, даже пощелкала пальцами, но сбилась на штамп: –Запивает, короче, как сапожник. Что-то ее домработница давно меня не вызывала –прокапывать. Месяца два как минимум! Может, закодировалась дама, каксобиралась?

Алена кивнула. Она уже знала это расхожее профессиональноевыражение – прокапывать. Врач приезжает к алкоголику, допившемуся до делириума,и вводит ему в вену особую смесь, безобидную довольно-таки (глюкоза,аскорбиновая кислота, витамины В6, В1, рибоксин, натрия бисульфат, чтобысвязывал токсины, пирацетам, иногда унитиол), но, пролежав часик подкапельницей (отсюда и словечко – прокапывать), несчастный алик обретаетвозможность смотреть на жизнь более оптимистично, не ощущая патологическойстрасти немедленно размозжить о стенку безобразно больную голову или зватьИхтиандра, покрепче обнимая унитаз. На ближайшие неделю-другую он преисполнитсяновых сил, веры в будущее и надежды, что вполне сможет завязать, когда захочет.Вот только захотеть этого он не успеет: желание выпить – чуть-чуть, самуюмалость! – окажется сильнее. Так что добрый доктор Айболит с капельницейможет быть уверен: ему скоро вновь представится возможность заработать!

– Между прочим, – наставительно подняла палецСвета, – у тебя в детективе не будет, случайно, героини – бывшейалкоголички?

– Ты что, хочешь протекцию своей пациентке составить? –хмыкнула Алена.

– Ой, знаешь, какая это женщина интересная! –многозначительно покивала Света. – У нее такая судьба… Дамский роман!

– Честно говоря, я и сама еще не знаю, какие герои будут уменя в детективе, – призналась Алена. – Но факт, что ведущую рольнепременно сыграет доктор со «Скорой».

– Доктор? – с невинным видом повторила Света. –Ах, ну конечно… А фамилия его какая?

Глаза ее смеялись.

– Или докторша, – невозмутимо продолжала Алена. –Говорю же, пока я еще ничего толком не знаю, но я всегда так пишу. Вначалеполная темнота, потом там, наверху, – раз! – щелкнут пальцами – и явсе вижу. Будет день – будет и пицца! Лучше давай-ка, пока мы еще не приехали,быстренько дорасскажи про свою периодизацию истории.

– Не успею, – с видимым сожалением сказалаСвета. – Потому что мы уже приехали.

«Скорая» свернула в уютный дворик, замкнутый хрущевками, и,мгновение помедлив, словно в раздумье, подкатила к одной из них.

– Сюда, – сообщил Пак своим тоненьким голоском и опятькрепко-накрепко стиснул губы.