Кай видел, как ему тяжело. К своему удивлению, он впервые понял, насколько, в действительности, стар Каргер.

— Если бы не ты, совсем беда… — Каргер провёл рукой по взъерошенным крыльям, расправил несколько перьев. Птица смотрела на него немигающим строгим взглядом. — Ты же присмотришь за ними?

— Ии-чип…

— А тебе не пора ли возвращаться? — продребезжал хтоник недовольным голосом.

Мистика раскинула крылья, оттолкнулась когтистыми лапами и перелетела на соседнее дерево.

Каргер повернулся к лицу из застывшей магмы. Но вместо него уже вырисовалась огромная фигура, скорее человекоподобная… поскольку беспрестанно меняла лик. То медвежья голова покажется, то лицо бородатого старца, то бычья рогатая голова явит себя. То же самое относилось и ко всей остальной фигуре — мощные крылья сменялись огромными когтистыми лапами, лапы — человеческими руками, руки же — копытами. Кай подумал, что это снова проделки времени, словно оно просто замедлило скорость смены кадров.

Он не ошибался. Снаружи картинка тоже начала меняться. Застывшие в их течении бытия на несколько секунд тела деда, Музы и незнакомой девушки тягуче медленно продолжили своё изначальное следование. Это не было ещё полноценным живым движением, но с той стороны незримый маятник качнулся, и часы с натугой начали ход.

Трость деда медленно рассекала бурую стену вихря. Обдаваемый жаром и струёй раскалённой каменной крошки, он встретился плечом с непроницаемой стеной. Муза остановилась, закрывая лицо палантином. Девушка продолжила падение навзничь, медленно выставляя за спину руку. Змея, скрутившись в восьмёрку, шлёпнулась на асфальт и направилась прочь от растущих трещин в асфальте.

— А тебе придётся остаться… — загрохотало в ушах у Кая.

Каргер успокаивающе поднял руку.

— Я, Водчий всех Путей и Господин же всех дорог, властитель Нави…

— Прости за эннеаграмму, Велес, — прозвучал надтреснутый голос Каргера, в этот момент лицо его было очень спокойным и серьёзным, а глаза холодны. — И прибрался бы ты здесь, пока кто-нибудь не заметил.

— Прощаю… за доставленное удовольствие. Мой Щит не всякому академику даётся. Ты хорош, не спорю, — могучий седовласый старец в дорожном плаще, с длинной бородой, заправленной за кушак, наконец определился с внешним видом. Он воздел посох к сияющей композиции из двух наложенных друг на друга треугольников. Купол дрогнул, плавно поплыл к нему и нанизался на посох, и Кай почувствовал ощутимое изменение, самый момент, когда выровнялся ход времени этого мира с внешним. — И приберёмся. Как известно, Каргер, созидание — моя вторая натура.

Почти тотчас в свете фонарей рассеялась удушающая каменная буря, из развороченной земли под их ногами выплеснулась лава, на глазах заполняя рваные трещины, остывая и обретая вид и плотность асфальта. Пострадавшие фасады по камешку восстановили свой вид, трещины и выбоины затягивались родной штукатуркой.

— Единственная заповедь — не повторяться… без канализации в этот раз, — прогудел старец, мрачно осматривая перекрёсток. — Козырёк уж оставим так, если никто не против, — голова его в этот момент начала принимать форму бычьей, её увенчали мощные рога. — Для достоверности добавим картинке реализма, — Велес шевельнул посохом, и на многострадальный покорёженный козырёк подъезда сверху обрушилась огромная ветка каштана.

В следующий момент Муза, дед и девушка вернулись к естественному человеческому темпу, и их глазам открылась фантастически абсурдная сцена — неуклюже болтающийся в сине-золотом сиянии Кай, белобородый старец с завидными рогами и смиренный священник Каргер, окровавленные руки которого словно лианами были опутаны нитями света, уходящими к небу.

Дед Егор шагнул вперёд:

— КАРГЕР?!!

— Давай-ка вернём тебя, парень, — с этими словами Каргер сцепил пальцы обеих рук, и мерцающие лучи повлекли Кая вниз. Едва они коснулись земли, Каргер виновато кивнул деду.

Тупик Острожского

Сияющая сфера, сотканная из золотых с голубым лучей, начала рассеиваться.

Быть непосредственным участником этой дикой мистерии и одновременно сторонним наблюдателем себя самого в ней — опыт не из приятных. Он всё ещё лежал на асфальте, но уже ощущал себя в прежнем теле… Кай пошевелил руками, согнул колени, потёр ушибленные места — никакой боли. Только слабость.

Каргер протянул ему руку и помог встать. В ладонь острым краем врезалось что-то очень жёсткое, но Каргер не отпускал его руку.

— Я, Водчий всех Путей и Господин же всех дорог, Владыка Волхований и властитель Нави, я Равный среди Равных Престолов, и Высший среди Высших Престолов, Хранитель Миродрева Весемирья, предназначая такового неофита Корпусу Стражей, велением Универсума открываю Путь:

Наступит время западной звезды,

Предвестницей несчастий наречённой вотще,

И Трое Посвящённых примут новых,

Отверзнув Гнозиса врата во имя Света.

Язычница, чей дух не упокоен, рукою деспота

Навек заточена, лишь может разомкнуть

Цикл злонаследия, что бременем лежит

На череде потомков. И тот, кто в силе

Снять печати и прочесть, проложит путь

И кровь свою отдаст.

Закланник, Вор, Оракул, Берегиня,

Нежданный друг, Нежданный враг и Мистик

Мной званы и приговорены к Пути.

От рук их, в трёх стихиях окрещён,

Последний выйдет, благо буде жив,

Снеся хулу, что встанет над хвалою.

Сомкнутся стрелки, посолонь пройдя

Стеклянным морем, и взойдёт к истоку Свет.

И первая последнего признав, свой Путь

Исполнив, смерть обрящет в дар,

Могилы смыв грехи.

Главе честной вернуться должно ……….…

……….……… погребён четвёртою стихией.

Под знамением внука сыщут имя ………….

Ему же ……………………………………………………

…………………………….. и пламенник…………….

………….………………… пойдёт против отца.

Неволей грянувши на волю и зло.…..….

И ночь против ……………………………….……….

И смена смен пройдёт..………………………….

………………………………………………………………..

И вместе с доброю надеждой буде найден

заслон от звёздных градов, что заложен

благословенным был для нас и с этой силой

Оскудеша вражебное железо.

Раскинет …………………………….. Миродрево,

И лист его во век не ……………………………….

………………………………………….. одну седьмую

Тверди Весемирья.

И слову плотью бысть.

Кай стоял, и в кровь его одно за одним входили эти диковинные слова. Он по-прежнему понимал незнакомую речь, на которой происходило общение Велеса с Каргером. Однако где-то со второй половины суть слов соединить в какой-то смысл уже не мог. Ритм их менялся, в размере терялась законченность мысли. Между тем, это были не просто слова. С каждой произнесённой строфой они фиолетовой цепочкой загорались в воздухе, спиралью огибая стоящих в центре утихшего смерча Кая, Каргера и Велеса. Когда в ушах прогудело последнее слово старца, вокруг них фиолетовым светом мерцала каждая буква сказанного, словно они были высечены светом на внутренней стороне незримого цилиндра.

— Ну… может и не всё разборчиво, — тёмная бездна в глазах старца гулко хохотнула, — но вполне пригодно.

— Ты открыл лишь часть. И ты не назвал имя, нефилим, — Каргер смотрел на хтоника с кривой улыбкой на губах. — Без имени