А вот и момент гибели реципиента. Н-да. Несладко приходится Романову. Того и гляди помрет. Стоп. Он уже не умер. И прожил там трое суток. Пока прожил. Рука в нетерпении вновь повела ползунок. Фу-у-ух. Все нормально. За каким-то чертом связался с воином, по виду скандинавом, получается варягом. Но это мелочи. Главное, что он здоров и полон сил.

— Ну что скажете? — поинтересовался Кравцов.

— Результат уже есть. И вы его видите. Но нужно еще немного понаблюдать. Дать ему побольше времени, чтобы он мог закрепиться. Его ставка на этого варяга выглядит вполне оправданной. Но признаться, меня больше устроит, если он осядет в каком-нибудь городе и станет ремесленником.

— Согласен. Тогда у него будет больше шансов выжить, — произнес майор.

— А у нас материалов для работы. Признаться, у меня никакой уверенности относительно того, что нам удастся вернуть его обратно.

— А как же восемьдесят семь процентов. Вы же были уверены.

— Вот они, эти проценты, — указывая на монитор, произнес профессор. — Посланец на месте и информация от него пошла. А во каково оно будет с возвращением, — Щербаков неопределенно покачал головой. — Лучше бы ему все же не рисковать.

— Будем надеяться, что он окажется достаточно благоразумным, а этот викинг откинет коньки.

— Варяг, — поправил Кравцова профессор.

— Да без разницы. Уж больно он психованный. Того и гляди пришибет, фамилии не спросив. Я бы на месте Романова, прирез его, взял минимум и деру в город, пред светлы очи князя, просить заступничества от кочевников. Ладно Повлиять на это мы не можем. Нужно докладывать.

— У нас ведь еще сутки.

— Чем раньше доложим, тем быстрее деньги упадут на счет. А там уже, даже если Романова прибьют и он не может вернуться, год у нас будет в любом случае.

— Резонно. Аркадий, первичные материалы на внешний носитель.

— Данные реципиента тоже?

— Непременно. Они сами по себе уже ценность. По сути мы получили четырнадцатилетний отрезок, с которым уже можно подступаться к ЕИПЗ.

— Понял. Уже делаю, — ответил оператор.

* * *

Хлоп-п!

Болт вошел в цель по самое оперение с коротким шелестом и глухим стуком. Пришлось помудрить, изготавливая мишень. Первый-то болт улетел в полную неизвестность, пронзив плотную охапку камыша в два обхвата. Сплел корзину. Набил ее песком, и выставил за камышом. Теперь снаряд застревает в преграде, оставаясь целым и невредимым.

Оно конечно, арбалет варяга. И если он очнется, то наверняка учинит спрос. Памятуя это Михаил не торопился хвататься за его оружие. Он ведь не бодаться с ним собирался, а подружится. Однако время шло. Воину становилось только хуже. Поднялся жар. Начался бред.

Случись кто недобрый, так и постоять за них будет некому. Вот и наплевал парень на все условности, взявшись за арбалет. К иному оружию тянуться не стоит. Толку ноль. Разве только топор. Батя чему-то там учил. Как и орудовать рогатиной. Но это только если со стены или против такого же увальня. Случись же кто посерьезней, и можно прощаться с жизнью.

Арбалет же, это гарантированный точный, а главное убойный выстрел. Пусть и один. Но ситуация ведь бывает разной. Порой и единственный болт может спасти жизнь.

Оружие оказалось до безобразия неудобным. Как из него вести прицельную стрельбу, совершенно непонятно. Если только в упор. Метров эдак с двух. Впрочем, если местные с этим как-то управляются, сумеет и он. Н-да. Если только взведет тетиву. Зван конечно был крепким и сильным подростком, но со взрослым мужчиной ему все же не тягаться.

Пришлось немного помудрить, придумывая приспособление для натяжения. В результате у него получилось нечто вроде стационарного станка с рычагом. На вид неказисто, но работало. И по мнению Михаила на скорострельности это не сказалось. Главное не отходить в сторону.

И вот теперь он пристреливал оружие. И надо сказать, не мог нарадоваться результатам. Вопреки его ожиданиям, арбалет клал болты довольно кучно. Во всяком случае, с гладкоствольным ружьем в точности поспорил бы однозначно. А уж при талантах Михаила, так и подавно.

Тут всего-то с умом использовать память. Угол возвышения, точка прицеливания и траектория, запоминались им словно на жесткий диск компьютера. А еще тело. Как оказалось, он мог впадать в особое состояние и управлять им словно со стороны. При этом значительно улучшалась координация движений.

К примеру, довольно громкий хлопок тетивы не заставлял его вздрагивать. Он не дергал спусковой рычаг, а выжимал плавно до самого конца. Арбалет не клевал и вообще не дергался, продолжая выдерживать линию прицеливания. Единственно присутствовал легкий тремор. Но от этого можно избавиться банальной тренировкой соответствующих мышц.

Однозначно, все его наработки соответствовали именно этому арбалету. Но какое это имеет значение. Главное, что он был уверен в том, что со ста метров попадет в голову врага. Правда при условии, что тот будет неподвижным. По движущейся цели нужно приноравливаться по новой. Хотя конечно же кое-какое представление он все же уже имел.

— Кто тебе позволил трогать оружие, холоп, — послышалось за спиной Михаила.

Голос слабый, но при этом тон не предвещает ничего хорошего. Да чего уж там, грозно звучит. Эдак многообещающе. От неожиданности Романов вздрогнул. Но не стал лишний раз дергаться или вжимать голову в плечи. Он прекрасно сознавал — сколько бы в варяге сейчас ни было злости, поделать с ним он ничего не сможет.

— Не тебе меня холопить, воин, — обернувшись к варягу, твердо произнес парень.

Тот смотрел на него таким взглядом, словно хотел испепелить. Еще и слабая рука эдак шарит рядом, в поисках какого-нибудь оружия. Хм. Или палки на худой конец. Чтобы проучить нахала.

— Меня зовут Михаил. Я вольный, наша слобода стояла с шести поприщах отсюда. Четыре дня тому на нас напали половцы. Сначала я дрался на стенах. Убил одного степняка. А когда они ворвались за стены и начали всех избивать…

— Ты убежал, — презрительно ухмыльнувшись в русую бороду, произнес варяг.

— Убежал, — не стал отрицать Михаил. — Переночевал на деревьях, а потом нашел тебя, — взводя тетиву, и накладывая болт продолжил он. — Уже заполдень нашел тебя, вот у этой самой липы. Увидел, что ты ранен. Хотел тебе помочь, но ты набросился на меня, а потом обеспамятел. Уже три дня, как я лечу тебя. И хвала Господу, у меня кажется получается.

Михаил многозначительно посмотрел на воина, мол у меня все. Теперь неплохо бы услышать и твой рассказ. Но тот в ответ вновь ухмыльнулся. Правда, на этот раз без призрения. И добавил.

— Не твое дело.

— Как скажешь.

Михаил отложил арбалет и направился к раненому. Откинул с его ноги укрывающую ее подгоревшую шкуру. На следующий день он вновь вернулся на пожарище. Решил пополнить провизию так, чтобы больше туда не возвращаться. Ну и собрал то, что хоть как-то еще можно было использовать.