На носу сложен небольшой горн, стоят корзины с древесным углем, сложен инструмент. Походная кузня сейчас не задействована, и кто кузнец решительно непонятно. Воины расположились по всей палубе. Кто в рубахе, кто с голым торсом принимает солнечные ванны. Вообще, майское солнце жарит нещадно. Но мужики уже с загаром, и особо его не опасаются. Все в той или иной степени говорят по-русски, значит не первый год на Руси, к местному светилу привыкли и не боятся его.

Ладья шла споро. По местным меркам, разумеется. Это Михаил обратился к памяти Звана. А так, по ощущениям километров тридцать в час. Черепашья скорость. Или для водного транспорта это нормально? Бог весть, он этим вопросом как-то никогда не интересовался. Наверное все же не так уж и плохо. Парус ни разу не полощется, а выгнулся эдаким пузырем.

— Держи. Это твое, — с неизменным акцентом произнес один из воинов, брякнув о палубу сидором Романова.

Окинул подростка внимательным взглядом, покачал головой и направился на нос, вроде как к походной кузнице. Михаил заглянул в мешок. Все го пожитки в наличии. И если он холоп, то надо признать, какое-то странное к нему отношение, потому что внутри находился и его пояс с ножом, и небольшой топорик, который он смастерил пока выхаживал Барди.

Вообще-то, топором это назвать можно было с очень большой натяжкой. При очередном посещении пожарища, ему удалось обнаружить железную лопатку от сохи. Вставил ее в расщеп ветви, закрепил лыком и заточил о камень. Получилось неказисто, кто бы спорил. Но ветки рубить получалось, а случись так и по башке кого приласкать можно.

Вынужденное безделье варяги коротали за мелкими бытовыми занятиями. Кто-то точил или чистил оружие, кто-то чинил щит, другой штопал рубаху. И все это сопровождалось ленивыми разговорами. Хотя нет, из-за лодки доносится голос явно повествующий какую-то занимательную историю, потому что его слова нередко сопровождаются смешками.

Вспомнился фильм «Тринадцатый воин», где главный герой выучил язык слушая разговоры викингов. С памятью у Романова все в порядке. Только он сомневался, что у него получится подобным образом выучить язык. А в том, что это ему нужно, сомнений никаких. В конце-концов, что изменилось. Он собирался прислониться к одному варягу, теперь у него есть возможность сделать это к целому отряду. Правда Барди Ульссон был ему обязан жизнью, но ведь и ярл сказал, что он вроде как и холоп, но с правом влиться в дружную семью этих разбойников.

Вот и нужно действовать в этом направлении. И первым шагом не бросаться заслуживать их авторитете, а банально выучить язык. Понятно, что все они говорят по-русски. Н-да. Странный все же какой-то русский. Он конечно может на нем говорить, причем без каких-либо сложностей и акцента. Без труда подбирает эквиваленты словам двадцать первого века, разве только не найдется альтернативы. Но все одно, диссонанс первое время присутствовал. Не суть важно. Главное, что изучение их родного языка сблизит его с ними. Так что, побег пока отменяется.

Время к обеду, но судя по тому, что остальные время от времени что-то жуют, во время перехода довольствуются сухим пайком. С чего так, непонятно, ведь кузнечный горн можно использовать и для приготовления каши. Но эти наверное предпочитали горячую пищу готовить только во время стоянок.

Кстати воин, что бросил перед ним сидор, как раз возле горна и возится, разводя в нем огонь. Только судя по другим приготовлениям, готовка в его планы вовсе не входит. Кузнец? Или тут у них всяк и швец, жнец и на дуде игрец? Хм. А кто мешает это выяснить. Из всех присутствующих этот проявил хоть какое-то более или менее дружелюбие.

Ну-у, это если сильно так притянуть за уши. Но опять же, по меркам двадцать первого века. А по местным… Зван этого не знал. Как-то не доводилось общаться с воинами. Только и того, что со стороны наблюдать за охранниками купцов.

— Позволишь тебе помочь? — приблизившись к воину, поинтересовался Михаил.

— Работал в кузне? — вздернул бровь тот.

— Нет. Но я быстро учусь.

— Быстро, — хмыкнул воин. — Тут годы нужны.

— Мне понадобится меньше. Если покажешь как, то уверен, что уже к концу дня, я могу выковать тот же топор.

— Я собираюсь выковать нож. Смотри, учись, будешь помогать, подавать инструменты.

— Не мог бы ты сначала назвать их все. Только если можно сначала на славянском, а потом на вашем родном.

— А зачем на нашем?

— Хочу выучить вашу речь. Нужно же с чего-то начинать, чтобы войти в вашу семью.

— Уверен, что у тебя получится?

— Ну-у если не попробую, не узнаю.

— Согласен. Ладно, это наковальня — анвил, большой молот — стор хаммер, средний молот — ден дженнемснитлиж хаммер, молоток — хаммер, клещи — танг…

Весь перечень занял не так уж и много времени, ввиду ограниченного количества инструмента. Пока он перечислял его, и показывал как им пользоваться, разгорелся горн. Для начала он доверил Михаилу самое ответственное поручение. Работать мехами. Показал в каком ритме это нужно делать, и когда, дабы и подача воздуха была равномерной, и уголь не пережигать почем зря.

Суть Романов уловил сразу. Его мозг продолжал работать как жесткий диск, четко фиксируя амплитуду и ритм. Оставалось только приноровиться на практике, фиксируя порядок и вгоняя его в подкорку на веки вечные. И надо заметить, данное обстоятельство удивило кузнеца настолько, что он не смог его скрыть, одобрительно кивнув.

Потом последовали просьбы принести, подать, отойти и не мешать. Если он раньше не произносил фразу по-русски, то непременно следовал дубляж. Но после, уже не утруждал себя повторениями, изъясняясь только на варяжском. Датский, шведский, норвежский, бог весть. Да и неважно это для Михаила. Главное, что его память работала без сбоев.

Мало того, он даже старался отвечать воину, простыми фразами. Они порой сильно веселили его, и он, не отвлекаясь от работы, поправлял ученика. Тот же в свою очередь сразу фиксировал это в памяти. Так и работали примерно часа три. После чего, в руках кузнеца оказалось широкое лезвие ножа, на треть от кончика обоюдоострого. Заточить, насадить рукоять и нож готов.

— Тот смешной топорик ты сам делал?

— На пожарище нашел лопатку от сохи, половцы не приметили, приладил, чтобы случись оборониться было чем. Не хотел чтобы Барди серчал. Да только без толку все.

— Отчего же. Он ведь тебя не убил, — продолжая дублировать фразы на варяжском, возразил кузнец. — Запомнил, как я ковал нож?

— Запомнил.

— Если тебе не жалко тот кусок железа, можешь попробовать выковать из него такой же. Металла хватит. Хотя железо и дрянное.

— А можно?

— Ну я же разрешаю, — пожав плечами, ответил на такую глупость варяг.

Михаил без капли сомнений взрезал лыко, извлек лопатку из рукояти и подступился к горну. Кузнец и не подумал ему помогать. Стоял в сторонке и наблюдал за тем, как паренек управляется с металлом. Правда порой он все же вмешивался в процесс, указывая на ошибки. Так-то Михаил запомнил все в мельчайших деталях. Но тут дело такое. Между знать и уметь, есть большая разница. Одно дело наблюдать со стороны, и совсем другое делать самому.