И все равно должен быть выход. Должен!

Она замерла, скрестив на груди руки, и вдруг услышала знакомый голос:

- Лина Максимовна...

Вольский.

Господи... Куда деваться, как он ее нашел???

Лина на миг сжалась от ужаса, готовая провалиться сквозь землю, исчезнуть. Но это был большой просторный холл, одна стена которого, выложенная из грубого камня, имитировала скалу, а другая, витражная, выходила на поросший лесом склон. И больше ничего. Здесь невозможно было скрыться.

- Здравствуйте, Лина Максимовна, - проговорил мужчина, подходя ближе.

А у нее язык отнялся, смогла только кивнуть. Пальцы невольно стиснули сумку ,в которой лежало приготовленное для него зелье. Ей хотелось застонать и зажмуриться, но она улыбнулась.

Между ними оставалось не больше двух щагов. Вольский замер, на мгновение его глаза прикрылись, он как будто втянул в себя воздух. А когда открыл, в них была странная жажда и что-то еще. К Лина от него потянулась буквально осязаемая волна тепла и непонятных эмоций. Миг прошел.

Мужчина подался вперед. Ей казалось, она не должна, не имеет права, но удержаться было невозможно, она первой протянула ему руку.

- Здравствуйте, Александр Александрович.

Наверное, это было неправильно. Нельзя...

Взял. Мягко накрыл второй, и ее рука сразу утонула в его больших ладонях. Улыбнулся доброжелательно, но жажда так и не исчезла из глаз, наоборот, добавилось нечто неуловимое. Что-то вроде упрямства и... вины? Лина так потерялась в ощущениях, что совершенно забыла и о том, что за ними следят, и о том, что ей поручили сделать. Вернее, она уже мысленно сказала всему этому «нет».

Однако ей напомнили. Перов возник в конце холла за спиной Александра Вольского, сверкнул на ее взглядом и исчез. Черт...

Она так и не заметила, что руку ее он не отпустил. Потом опомнилась и отняла.

- Какими судьбами вы здесь, Александор Александрович? - спросила она, потому что надо было что-то говорить.

Он уклончиво шевельнул бровями, красивые губы едва заметно дрогнули в улыбке, и вдруг нахмурился.

***

Александр вчера не отказал себе в удовольствии погонять по склону. Пусть они добрались уже ночью, но ночь была ясная, и склон хорошо освещен. Светло как днем. Катался недолго, получив приятную нагрузку и волну удовольствия, возврашался в номер. В одном месте, недалеко от группы деревьев, его буквально развернуло.

Запах. Манящий, нежный. Как будто что-то внутри него, обладающее собственной властью и волей потянуло его туда, и он пошел на одних инстинктах, как дикое животное, и в тот момент изменилось все, обоняние, зрение, восприятие.

В снегу за деревьями заметил какой-то сероватый пушистый комок. Именно это притягивало его, он поднял. Это был вязанный шарф. Александр узнал запах.

Сначала был ошарашен. Как, откуда это здесь? Надо вернуть. Но чем дольше держал ее шарф в руках, тем меньше хотелось с этой вещью расстаться.

Он разыскал девушку утром, до начала заседания, с мыслью вернуть.

Но увидел, и понял, что не отдаст. Оставит себе частицу ее.

Почему он так подумал? Неважно.

Она задала вопрос. Вольский заставил себя улыбнуться и проговорил:

- Пойдемте в конференц-зал, я вам по дороге расскажу.

***

Лина видела его людей в отдалении, это была небольшая, но передышка.

Идти до конференц-зала оттуда было не так уж далеко. Они шли рядом, Александр говорил, а Лина слушала его, а внимание невольно раздваивалось. Одна ее часть хотела привычно утонуть в его стальных глазах, интонациях его голоса, в его силе. В какой-то мощной и одновременно доброжелательной волне, которую посылал ей его интеллект. А другая сейчас умирала от волнения, словно сгорала на медленном огне.

Потому что ей НАДО было предупредить его.

А подходящей возможности не было. Мучительное, выматывающее состояние. И тысячи мыслей в голове.

Во-первых, как ей вообще начать? И с чего начать? Ведь это не скажешь в двух словах.

Во-вторых, поверит ли он ей? Как постараться донести до него, объяснить. Слишком серьезные обвинения, а у нее никаких доказательств. Будет ее слово против...

Чем она докажет, что все эти люди действительно вломились вчера к ней в номер и угрожали? Ничем. Если они смогли попасть в запертый номер, значит, и камеры могли подчистить, и заткнуть рот кому надо.

Говорить с ним нужно в спокойной обстановке и наедине. А не перед началом заседания перед десятками глаз в коридоре. Будет ли у нее такая возможность?

Умом понимала, что лучше выждать. Но ее просто разрывало от необходимости начать этот разговор, хотя бы намекнуть. Иначе она не выдержит, вести заседание не сможет. А стоило только ей подумать открыть рот, как обязательно рядом возникал Перов или кто-нибудь из вчерашних. И тогда по ней прокатывалась волна страха.

Да, люди Вольского тоже были рядом, но они четко соблюдали дистанцию, давая главе своего клана личное пространство.

Она почти впала в отчаяние. Мужчина что-то такое сказал на ходу, Лина механически улыбнулась. И вдруг Вольский остановился, посмотрел на нее пристально и проговорил, хмурясь:

- Лина Максимовна, что с вами?

- Что? - спохватилась она, защитным жестом хватаясь за горло. - Со мной все хорошо.

- ЧТО хорошо? Ты же звенишь вся от напряжения, Лина....

Мужчина вдруг неуловимо подался вперед, прожигая ее взглядом, но так же быстро все это и исчезло, он снова был доброжелателен и спокоен, а голос звучал мягко и корректно:

- Вы уверены, Лина Максимовна?

Как будто ей привиделся странный огонь в его глазах и эта вспышка. Рука невольно снова потянулась к горлу, а он проследил ее жест и почему-то сглотнул отводя глаза.

Лина подумала, может быть сейчас? Вроде бы, момент подходящий, главное - начать. Передвинула вперед сумку. Мужчина внимательно смотрел на нее, брови хмурились.

- Александр Александрович, я...

Шаги сзади. Послышался голос:

- Добрый день.

Воловатов.

Они находились уже в фойе конференц-зала. И вокруг глаза. Лина повернулась к первому заму, понимая, что он тоже, скорее всего, тоже один из них, и все равно в покое ее не оставит. И проговорила:

- Добрый день, Михайл Романович.

Момент был испорчен.

Мужчины кивнули друг другу, и между как-то вдруг ощутимо повисло напряжение. Они напомнили Лине двух волков. Александр Вольский смерил первого зама тяжелым взглядом, а Воловатов сразу же перешел на деловой тон.