— Зря вы так, господин Вестер. Одного проклятия было более чем достаточно, — покачал головой Керенис.

— Да помолчите вы! — рявкнул в лицо преподавателю. Тот даже замер от удивления, а по рядам студентов зашелестел шепоток. Скальте зубы! Посмотрим, кто выйдет победителем из этой схватки.

— Теперь вы видите, — Керенис обернулся к студентам, — что гораздо проще наложить проклятие, чем его снять. Но чтобы избавить жертву от мучений, вам необходимо точно знать, как он был проклят. Кто сможет помочь господину Родесу?

— Я сам, — обернулся к профессору и почти прошипел. Так я скоро на змею стану похож, если буду столько шипеть. Или у демона научился? Говорят ведь, с кем поведешься…

— Конечно, конечно. Как надоест — скажете, — Керенис сел на мое место в первом ряду, словно в зрительном зале.

А я сосредоточился на Родесе. Как наложил, так и снимать? Хорошо. Попробуем произнести формулу в обратном порядке. Мой бывший профессор говорил что-то подобное перед тем, как я казнил его за неуважение. Итак, обратная формула.

Родес сжался в комок. Он откровенно меня боялся. Дома я бы раздувался от удовольствия. А здесь… Здесь было не по себе. Странно внушать такой абсолютный страх человеку, который даже не знает, кто я. Неужели действительно я настолько ужасен?

Я снова осторожно потянул проклятие на себя. Представил его в виде огромного чернильного пятна, только живого. Пятно шевелилось, мурлыкало от удовольствия, обволакивая свою жертву. Основная его масса расположилась на голове.

— Кис-кис, — приказал пятну.

Проклятие замерло, но тянуться ко мне не рискнуло. Как чуяло, что растопчу его на месте. Однако я не умею сдаваться. Поэтому осторожно, почти что нежно потянул еще разок. Сопротивляется! Бедолага Родес заорал, а черное щупальце влезло ему в рот, и волдыри украсили даже язык.

— Рот закрой, — посоветовал я. — А главное, чтобы под пояс не попало.

Родес покраснел. Какая цветовая палитра! Ну же, проклятие. Я твой папочка. Ко мне!

Тьма ринулась к рукам, разевая пасть. Не тут-то было. Швырнул ее на пол и придавил ботинком, снова используя заклинание развеивания. Проклятие в последний раз булькнуло — и пропало. Словно и не было никогда. Родес ринулся к двери — похоже, желудок у бедолаги не выдержал. Зато все видели, что волдыри на теле исчезли.

— Браво, — профессор медленно захлопал в ладоши. — Вы меня удивили, Эрин. Позволите называть вас по имени?

Я кивнул. Пусть как хочет, так и называет. Все равно это вряд ли спасет его от увольнения. Варварские методы обучения! Ему самое место в бездне с моим первым преподавателем.

— Признайтесь, вы раньше практиковались? — спросил он.

— Нет, — ответил я. — Снимать проклятие пришлось впервые.

— Кто еще хочет попробовать? — обратился Керенис к группе.

Повисла такая тишина, что только движения профессорского хвоста колебали воздух. Желающих не нашлось. Что поделать? Светлые не учатся проклинать. Как темные не учатся снимать проклятия.

— Присаживайтесь, Эрин, — сказал мне профессор. — А теперь все вместе записываем: «Простейшие проклятия и способы противодействия».

В простейших проклятиях я разбирался как рыба в воде. А вот о способах противодействия никогда не задумывался. Но решил, что это наука полезная. Надо ею овладеть. Поэтому, как примерный темный, начал записывать за Керенисом. Вернулся Родес. Бледно-голубого оттенка. Прямо все цвета радуги сменил. Я даже восхитился.

Но загудела труба, чтоб ее крокодил проглотил! А я понятия не имел, какая дальше пара, поэтому поплелся за однокурсниками. Они уже разбились на группки и весело болтали. Вот только со мной никто знакомиться не спешил. Еще бы! Я бы тоже поостерегся. С другой стороны, друзей у меня никогда не водилось, за исключением Дэла. Поэтому особо не страдал, а скорее наслаждался одиночеством, которого во дворце не найти.

Наконец, после долгого блуждания по коридорам, мы попали в другую аудиторию.

— Вот она, четыреста пятая, — говорила златокосая девчонка, размахивая листочком. — Основы травологии — это так интересно.

Что может быть интересного в травках-муравках, я не знал. Но листы для записей достал — на всякий случай. А вдруг расскажут что-то любопытное? Мне начинало нравиться в академии. Наверное, стоит поблагодарить Дэла, что устроил для меня такой отпуск. Потому что иначе я бы из дворца так и не выбрался. А тут всего за пару дней успел наложить проклятие, снять его, пообщаться с демоном, стащить халат с эльфийки и получить в подарок глобус. Чем не прекрасная жизнь?

Поначалу молчание меня не тяготило. Наболтался во дворце. Тяготило отсутствие завтрака и ужина накануне. И незнание расписания — тоже. Почему-то подозревал, что ушастая эльфийка давала его на собрании. На которое я не попал. Почему? Потому, что кто-то меня ненавидит. Совсем без повода, стоит признать.

Зато пока что у меня была возможность рассмотреть однокурсников поближе. Скучно! Кроме рыжего Родеса, еще шестеро парней. Один — долговязый, как доску проглотил. Другой — блондинистый, словно на солнце выгорел. Четверо светлых, правда, держались гордо и сдержанно, а вот Родес тихо рассказывал что-то долговязому и блондинистому. Так уж заведено. Люди держатся с людьми. Светлые — со светлыми. А с кем держаться мне, если я — единственный темный на эту группу?

— Эй, свободно? — подсела ко мне девочка-горгулья. Кстати, горгулья — это не значит, что у нее жуткое лицо и крючковатый нос. Девчонка была очень даже милой. Но я знал, что обычно за милой внешностью скрываются вреднющий характер и способность обращать взглядом в камень.

— Свободно, — кивнул я, вспомнив, что однокурсники — это еще и источник информации с пропущенного собрания. — Эрин.

— Марита, — протянула она костлявую ладошку. — Не видела тебя вчера на собрании. Бунтуешь? Или проспал?

— И то и другое, — усмехнулся я. А девчонка начинает мне нравиться! — Поделишься, что там говорили?

— Да ничего толком, — пожала она плечами, и каштановая прядь волос забавно упала на нос. — Лайла зачитала нам правила общежития, посоветовала не связываться с факультетом некромантии и проводила сначала в библиотеку, а потом за формой.

Я поморщился. Значит, учебники получили все, кроме меня.

— А где у нас библиотека?

— На первом этаже общежития, — сообщила горгулья. — Слушай, темный, давай держаться вместе. А то от светлых зубы сводит, как от сахара.

— Давай, — кивнул я. Лучше дурной союзник, чем никакого. Учитывая, что благодаря милой старосте я теперь могу вообще ничего не узнать. — Ты какими судьбами в травники попала?

— А у меня мамка в травах разбирается хорошо, — улыбнулась горгулья, показывая остренькие зубки. — Любого за пояс заткнет. Поэтому я даже ожидала. А ты?